Скиталец - Тиффани Робертс

Лара вернулась в коридор. В комнате Ронина все еще горел свет, дверь была закрыта. Она подошла к лестнице и спустилась вниз. Они могли бы обсудить детали сделки позже, а сейчас ей хотелось все исследовать.

Единственной мебелью в главной комнате был длинный стол с крепким деревянным стулом. По поверхности стола были разбросаны несколько ручных инструментов, а с одной стороны к нему был прикреплен какой-то зажим.

Пол из странного дерева был холодным, когда она повернулась и прошла через широкий проем прямо напротив входной двери. Немного поискав, она нашла выключатель. Свет зажегся, и перед ней открылась еще одна странная комната.

Справа от нее был еще один стол, на этот раз повыше, с четырьмя стульями, расположенными вокруг него. Стойка тянулась вдоль стены впереди и слева от нее, с еще одной свободной секцией в центре комнаты. Она насчитала по меньшей мере пятнадцать или шестнадцать маленьких дверей под прилавками и на стенах; шкафы подсказала ей память, хотя у нее было лишь смутное воспоминание о пожилой женщине, которая употребляла это слово, когда Лара была совсем маленькой.

Любопытствуя, она подошла к прилавку и открыла одну из дверей. Пусто, если не считать полки внутри. Она проверила еще несколько, ничего не найдя. Так много места, и ничего особенного.

Однако сколько на самом деле может понадобиться боту?

На стойке был установлен еще один умывальник, с окошком за ним вместо зеркала. Лара подняла ручку крана. Полилась вода. Без задержки, без перекачки, просто мгновенная подача.

— Лучше не тратить ее впустую.

Лара оглянулась через плечо. Ронин стоял у входа в комнату с обнаженной грудью. Хотя он казался цельным, участки его кожи были светлее и темнее, напоминая ей лоскутное одеяло. Она выключила воду, повернулась к нему лицом и заставила себя смотреть ему в глаза.

— Я, наверное, уже много потратила впустую.

— Сколько бы воды ни было в Шайенне, это все равно ограниченный ресурс.

— Зачем тебе вообще все это нужно? — она широко развела руками, показывая на все.

— Я не знаю.

— Но у тебя это есть. Чистая, проточная вода. Кровати. Туалеты. В этом доме, должно быть, десять отдельных комнат!

— У меня есть место, где я могу почистить свое оружие и ухаживать за своим снаряжением, когда я не в Пыли. Все остальное — излишне.

— Что значит из…что это значит?

— Это значит, что в этом нет необходимости.

— Ну, почему ты просто не сказал этого? В любом случае, все это работает. В отличном состоянии. И это необходимо для нас, — Лара обвела все взглядом. В этой комнате было больше роскоши, чем она знала за всю свою жизнь.

— Я приношу металлолом и продаю его. Не имею никакого отношения к поддержанию этого места в рабочем состоянии, за исключением предоставления некоторых сырьевых материалов. Есть другие боты, которые занимаются обслуживанием. Они запрограммированы на ремонт зданий, уборку в домах, стрижку травы и поддержание работы бытовой техники. Создатели сформировали их для этих задач, и они будут выполнять их до тех пор, пока в конечном итоге не выйдут из строя.

— Походы в Пыль — твоя цель? — ее взгляд опустился, двигаясь по линии его подбородка к мощной шее.

— А твоя — коллекционировать безделушки?

Она встретилась с ним взглядом.

— Моя цель — выжить. Я не выхожу за рамки своих возможностей, это просто вещи, которые попались мне на пути.

— Все пути в этом слове ведут в Пыль. Так или иначе.

— Ты уклоняешься! — боты, с которыми Ларе приходилось иметь дело, всегда были такими прямолинейными. Почему этот так отличался?

— Какое это имеет значение? Я выживаю, как и ты.

— Потому что мне любопытно. Ты сказал, что есть боты, созданные только для одной цели, и они не знают ничего другого. Но если бы ты знал свое предназначение, ты бы делал это сейчас.

— Откуда ты знаешь, что я не выполняю свою программу прямо сейчас?

Лара прищурилась.

— И что же это за программа?

— Уклоняться от ответов на твои вопросы.

Она разочарованно зарычала.

— Это такой бре… — что-то на его животе привлекло ее внимание, и она резко замолчала. Все в нем кричало о человеческом мужчине — его широкая грудь со светло-коричневыми сосками, подтянутые плечи и руки, скульптурные выпуклости живота. Как и у синт-танцоров в «У Китти», у него не было пупка, но в коже живота были три отверстия. Сквозь них просвечивал тусклый металл. — Это… отверстия от пуль?

Ронин опустил глаза.

— У меня гораздо лучше получается уклоняться от вопросов, чем от других вещей, очевидно.

— Это случилось в Пыли? — Лара обошла центральную стойку и приблизилась к нему, сосредоточив внимание на ранах — если их вообще можно было так назвать.

— Да.

Она наклонилась, чтобы осмотреть отверстия. Металл, видневшийся в каждом из них, был целым и блестящим, словно его только что отполировали. Ее брови нахмурились: могут ли боты чувствовать боль? Чувствовал ли Ронин боль? Не раздумывая, она протянула руку, чтобы коснуться поврежденной кожи.

Никаких прикосновений.

Лара остановила свою руку, прежде чем прикоснуться к нему, и выпрямилась. Она чертовски уверена, что не собиралась давать ему повод нарушить эту часть их сделки.

— Что там, снаружи?

Мышцы — она знала, что на самом деле у него их нет, но у нее не было другого названия для частей, которые двигали его лицом, — его челюсти напряглись, прежде чем он заговорил.

— Название говорит само за себя. Почти ничего, кроме грязи, осевшей на вершине старого света. Но если ты готов покопаться, увидишь, что повсюду спрятаны ценные вещи.

— Как далеко ты зашел?

— Ты умеешь считать?

Лара сердито посмотрела на него.

— Это обоснованный вопрос.

— Я не дура.

Глаза Ронина сузились.

— Никогда не говорил, что ты такая.

— Черт, почти сказал.

— О чем тебе говорит число, если…

— Я умею считать, — огрызнулась она. — Я не умею читать, но я, блядь, умею считать.

— До чего? Миллионы? Триллионы?

— Просто ответь на этот чертов вопрос! — ее лицо вспыхнуло. Ну и что, что она не могла считать так много? Вероятно, он просто придумывал цифры, чтобы заставить ее почувствовать себя глупой.

— Я побывал практически везде, где не было воды. Один миллион, две тысячи, семьсот семьдесят четыре мили. Или что-то около того.

Это было большее число, чем она когда-либо слышала, что только увеличивало его грандиозность для Лары. И все же что-то шевельнулось внутри нее, опасное чувство. Надежда. Если бы он действительно зашел так далеко, то повидал бы