Обратная сторона смерти - Келли Мединг

— А что думает другая часть?

Он провел руками по волосам, вниз по подбородку, почесав щетину. Вайят так и не посмотрел на меня.

— Другая часть зла и боится, что мне разобьют сердце в третий раз.

Эти слова причинили боль, как удар под дых именно потому, что они честные. Ради Вайята я умирала дважды и оба раза разбивала ему сердце. И не могу гарантировать, что это не повторится. Потери — часть нашей жизни, мы оба знаем и принимаем это. Но как можно терять одного и того же человека снова и снова и при этом находить в себе силы возвращаться за новой порцией боли?

Разве я имела право ожидать от него этого? Меня бы здесь вообще не было, если бы Макс не вмешался. Я просила Тэкери убить меня, когда он закончит со мной, и он поклялся, что убьет. Постоянно бросать вызов и не умирать — это весело, когда сбивает с толку плохого парня, но не тогда, когда это причиняет боль людям, которые мне дороги. Возвращение вскрывало заживающую рану. Снова и снова.

— Я понимаю.

— Неужели? Потому что я даже не уверен, что сам понимаю это. Все так…

— Изменилось?

Наконец-то, он посмотрел на меня и с полным опустошением в глазах. В них блестели непролитые слезы, глаза, полные замешательства, любви, страха и стольких других эмоций, которые одновременно волнуют и ранят меня.

— Я все еще люблю тебя. Это не изменилось.

— Все в порядке, Вайят. — Все не было в порядке, ни капельки, но я все равно это сказала. Я сказала это так уверенно, потому что должна. Ему это нужно. Он этого заслуживает.

— Неужели?

— Конечно. — Я придвинулась ближе и положила руку ему на колено. — Я тоже все еще люблю тебя. И хотя сказала это всего несколько раз, я говорила правду. И ты прав. Теперь все по-другому, и мы не можем притворяться, что это не так. Мы не можем вернуться назад и это исправить. Можем только быть теми, кто мы есть сейчас.

Он повернул руку так, что мы оказались ладонь к ладони, крепко сжимая пальцы.

— И кто мы?

— Я не знаю. — У меня перехватило дыхание от слез. — Но думаю, нам обоим нужно время, чтобы разобраться в этом, прежде чем мы сможем снова подумать о друг о друге. — Он крепче сжал мою руку. — Часть меня умерла в том трейлере, Вайят, в лаборатории Тэкери. И я не совсем уверена, что осталось. Я была на свободе меньше двух дней, и теперь все, что считала правдой, таковой не является. Я не знаю, что мне делать дальше.

— Мне знакомо это чувство, — хриплым и полным эмоций голосом сказал он. — До сегодняшнего утра был готов повернуться спиной к Триадам и всему, что я помогал строить. К людям, которые раньше рассчитывали на меня и называли другом. Мы узнали все эти вещи о фейри, а затем Ассамблея и Семьи объединились, и мне понадобилось то, что они мне предлагали. Я хотел начать все сначала. Все, связанное с Триадами, напоминало мне о тебе.

Но потом я услышал о нападении на Учебный лагерь и… Я даже не могу объяснить, что почувствовал. Это было за гранью личного. А потом приехал туда и увидел, как дерутся те ребята. Они были такими храбрыми. И Джина сказала мне, что ты жива, а я ей не поверил. Даже когда увидел, как ты сражаешься с тем волком, я в это не поверил. Но ты не была иллюзией. Все, от чего я отказался, было реальным. Люди, которым я причинил боль, были реальными, и они нуждались во мне больше, чем когда-либо.

— Вайят, — произнесла я, растягивая его имя, неуверенная, хочу ли вообще задавать вопрос. — Если бы нападение не произошло этим утром, Астрид и Айлин все еще приглашали бы Триады в эту маленькую оперативную группу?

Он вздрогнул.

— Не так скоро. Я поднимал этот вопрос, но у нас не было возможности разоблачить начальство и никакой гарантии, что кто-нибудь, даже Джина, послушает меня. Но теперь…

— Теперь у нас просто нет выбора.

— Выбор есть всегда, Эви. Но я действительно думаю, что присоединиться к ним — меньшее из многих зол. И мы будем в пять раз сильнее, чем когда-либо прежде. Не только численностью, но и способностями, знаниями и политической властью. Вместо того чтобы запугивать Семьи и кланы, мы будем работать с ними. Сотрудничать, а не командовать. И если Амалия действительно пытается спровоцировать какую-то гражданскую войну, у нас будет гораздо более сильная позиция, с которой мы сможем дать отпор.

— Ты прав.

— Но?

— Никаких «но». — Я толкнула его плечом. — Я не могу сказать, что ты прав, не добавив «но»?

— Можешь. Просто ты редко это делаешь.

Мы улыбнулись, и все казалось таким нормальным. Мы здесь, одни в лесу, когда проблемы мира кажутся такими далекими, как будто последних трех недель никогда и не было. Только они были, и мы вспомним об этом, как только присоединимся к остальным. Так много всего еще нужно сказать, прежде чем кто-то из нас сможет исцелиться.

— Я не жалею, что пошла с Тэкери. — Не думаю, что когда-нибудь смогу рассказать Вайяту, что попросила Тэкери убить меня, но могу признаться ему хоть в этом.

Он вздрогнул.

— Я знаю. Это было правильное решение.

— Правильное решение для всех остальных.

— Ну, это был момент для более масштабной картины.

— Так всегда бывает, и это нормально. Мы сами выбрали такую жизнь. — По мере того как солнце заходило за горизонт, тени на земле стали длиннее. — Когда-нибудь задумывался о том, насколько по-другому все могло бы сложиться, если бы ты заполучил Тибальта в команду вместо меня четыре года назад?

Вайят задумчиво приподнял брови.

— Ну, во-первых, я бы не поцеловал его в ту ночь, когда пришел к тебе пьяный в стельку.

— Ты помнишь это?

— Смутно.

— Ты так ничего и не сказал.

— Мне было стыдно, Эви. Мне не следовало приходить, тем более целовать тебя.

— Что ж, теперь, когда знаю больше о годовщине, я рада, что ты пришел. — Я снова подумала о Руфусе и его роли в причинах этой конкретной годовщины. Это не мой секрет, который я могу раскрыть, и все же чувствую, что лгу Вайяту, просто держа рот на замке.

— Ты была частью моей жизни, блондинка или брюнетка,