Не буди лихо - Виктория Рогозина

боролись не только с огнём, но и с невидимым врагом — радиацией, которая уже уничтожала их изнутри. Он закрыл глаза, пытаясь заглушить этот ужас, но яркие вспышки воспоминаний не отпускали.

«Мирный атом в каждый дом», — промелькнула в его голове фраза, когда-то звучавшая в лозунгах. Как насмешка над всем, что случилось. Тот, кто придумал этот лозунг, наверняка верил в светлое будущее. Но они не могли предвидеть того ужаса, что произойдет двадцать шестого апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, когда «мирный атом» покажет своё истинное лицо. Станция, которая должна была приносить свет и тепло, стала смертельной ловушкой для тех, кто стоял на её защите.

Алексей снова попытался открыть глаза. В углу стояла медицинская аппаратура, капельница медленно впрыскивала в его тело лекарства, но он знал — ничто уже не вернёт его к прежней жизни. Он вспомнил товарищей. Правика, Кибенка… Что с ними? Они все были там, рядом. Кто из них ещё жив? Кто борется за жизнь так же, как он сейчас?

Он хотел спросить кого-то, но губы едва слушались, голос был почти неразличим. Он понимал, что борьба за жизнь теперь полностью в руках врачей. В его сознании смешались боль и отчаяние. Рука, опалённая радиацией, едва приподнялась, чтобы дотянуться до звонка, но силы покидали его. Алексей знал, что их всех — тех, кто боролся с огнём в ту ночь, — уже не спасти.

«Мирный атом…» — последние мысли о лозунге вновь промелькнули в его сознании, прежде чем снова настиг мрак.

***

Ольга стояла среди женщин, сгрудившихся перед входом в 126-ю больницу. Её сердце бешено стучало, руки дрожали от волнения, но лицо оставалось суровым и решительным. Она уже несколько часов пыталась пройти внутрь, чтобы увидеть Алексея, но их не пускали. Вокруг неё было множество таких же женщин — чьи мужья, братья или сыновья оказались внутри этих стен после пожара на Чернобыльской станции.

Каждая минута ожидания растягивалась в вечность. Ольга не знала, что с её мужем, и это неведение сводило её с ума. "Пожар на четвёртом энергоблоке", — вот всё, что им сказали. Ни слова о том, как обстоят дела, что с пострадавшими, живы ли они. Никто не выходил с новостями, никто не говорил ни слова.

Ольга метнулась к охраннику у ворот, надеясь, что хотя бы от него удастся добиться ответа. — Я прошу вас, — голос её дрожал, но она пыталась сохранить спокойствие. — Скажите хоть что-нибудь! Мой муж там. Пожарный. Он был на станции. Как он?

Охранник даже не посмотрел на неё, уставившись в асфальт, как будто его задача была в том, чтобы не слышать их мольбы. Она видела, что его лицо замкнутое, напряжённое, и понимала, что никто ничего им не скажет. Не сегодня.

Толпа начинала роптать, некоторые женщины плакали, другие пытались выяснить у тех, кто приходил, хоть малейшие детали. Но новостей не было. Лишь слухи, что пожар был сильный, что пострадавших много, что некоторые из них в тяжёлом состоянии. Но конкретики никто не знал. Врачи, выходившие за ограду, шли быстро, не глядя на женщин, как будто стараясь избежать их пристальных взглядов, полного отчаяния.

Ольга прижала ладонь ко лбу, глядя на окна больницы. Там, за этими стенами, находился её Алексей. Её родной, её любимый. Она молилась, чтобы он был жив, чтобы его спасли. Но вместе с молитвами в её сознание закрадывалась страшная мысль — что, если его уже нет? Что, если эта больница скрывает не жизнь, а смерть? Она понимала, что пожар на станции был не простым. Все, кто вернулся оттуда, были сильно обожжены радиацией, это стало ясно по разговорам и отрывкам фраз, которые доносились до толпы.

— Пустите нас! — вскрикнула кто-то из женщин. — Мы должны видеть своих мужей! Пожалуйста!

Но их снова проигнорировали. Ольга чувствовала, как её силы на исходе. Тревога росла, заполняя каждую клетку её тела. Она прижала к себе свою сумку, сжимая её до боли в пальцах, и посмотрела на здание больницы, будто пытаясь пробиться сквозь стены своим взглядом, найти Алексея среди десятков пострадавших.

«Как он там?» — эта мысль не давала ей покоя.

Часы тянулись мучительно медленно. Ночь уже сменилась утром, и солнце осветило улицы города, но ни тепла, ни покоя оно не приносило. Ольга, как и многие другие, продолжала стоять у больницы, не в силах уйти, ведь её Алексей был там — между жизнью и смертью.

Ольга стояла, ошеломлённая, когда в толпе мелькнуло знакомое лицо. Это была Анна, её подруга из медсанчасти. Ольга вздрогнула от неожиданности, но внутри вдруг вспыхнула надежда. Она бросилась к Анне, которая, заметив её, быстро шагнула вперёд. Лицо подруги было взволнованным и напряжённым.

— Оля! — прошептала Анна, хватая её за руку. — Пойдём, нам нужно поговорить.

Они отошли в сторону, подальше от остальных женщин, собравшихся у больницы. Ольга смотрела на Анну, чувствуя, как внутри всё сжимается. Это была та самая информация, которую она так долго ждала, но её сердце вдруг забилось так сильно, что стало страшно услышать правду.

— Алексей… — Анна остановилась и вздохнула, глядя в глаза подруге. — Они все получили большую дозу радиации. Твоего мужа, как и остальных, отправят в Москву.

Слова Анны словно громом ударили Ольгу. В голове всё смешалось — «большая доза радиации», «отправят в Москву». Вопросы вырывались сами собой.

— Я могу поехать с ним? — спросила Ольга, сдавленно, почти теряя голос.

Анна кивнула в сторону мужчины, который стоял в окружении медиков и обсуждал что-то с важным видом. Это был высокий, статный человек, с холодным, невозмутимым лицом. Он явно занимал высокую должность, и от него зависели все решения.

— Всё зависит от него, — прошептала Анна, прижавшись ближе к Ольге. — Но слушай, ты должна просить его тихо, без свидетелей. Если подойти к этому с умом, у тебя будет шанс поехать с Алексеем. Он не любит, когда на него давят. Говори спокойно, не вызывая подозрений. Только так получится.

Ольга нервно кивнула. В горле пересохло, но ей нужно было быть сильной. Она понимала, что это её единственный шанс — поехать с мужем, быть рядом с ним в Москве, когда его жизнь будет на волоске.

— Анна, а ты уверена? — спросила она тихо, не сводя глаз с важного мужчины.

— Да, я уверена, — подтвердила Анна, крепче сжав