Магическая Академия - Оксана Гринберга

Значит, Борин? Ну надо же!

— А, ну раз так, то… Твои ножки выглядят очень аппетитно! — сказала ей. — И это ему определенно понравится.

— Элиз, прекрати! — заныла она. — Вот что ты такое говоришь⁈

— То, что тебе стоит перестань дурить, честное слово! Он обращал на тебя внимание? Борин, я имею в виду?

Лайя помотала головой.

— Не обращал. Только тогда, когда я принесла ему пирожки. Попросила маму испечь…

— Именно так, он не обращал! Поэтому сейчас ты выйдешь отсюда в штанах и будешь делать вид, что все происходит именно так, как нужно. А еще станешь ходить рядом с ним взад и вперед! — И пусть Борин увидит, что в этом мире интересные не только пирожки! — Думаю, таким образом ты привлечешь к себе внимание. Все понятно? Сделай это не ради себя, а ради Борина!

Наконец Лайя кивнула, пробормотав, что она попытается. Но все еще колебалась, поэтому я схватила ее за руку и вытащила из раздевалки, после чего мы потрусили к полю.

Туда, где уже бегал наш курс.

Прищурив глаза, я попыталась рассмотреть то, что меня интересовало. Кажется, все девушки довольно сносно справились с той самой полоской ткани, в отличие от меня.

С другой стороны…

Тут перед нами распахнулся портал, и я, наученная вчерашним днем, отшатнулась. Хотя на миг забрезжила надежда, что из синих магических сполохов снова появится лорд Северин и я в очередной раз окажусь в его объятиях.

Но вместо Ледяного Дрея перед нами возник Маркус Корвин, до этого темной тенью — в черной одежде — стоявший на краю стадиона.

— Вы опоздали, — недовольным голосом заявил он, уставившись на меня, и я поняла, что он хотел сказать: «Ты опоздала!»

— Нам нужно было получить новую форму в деканате, господин преподаватель! Поэтому мы и задержались, — сказала ему, старясь не особо смотреть Маркусу в глаза.

Зато он не старался. Его взгляд скользнул ниже и… завис на моей груди, которая наконец-таки обрела свободу от узких лифов этого мира и чувствовала себя вполне неплохо под двумя тонкими туниками.

— Э-э-э, — пробормотал Маркус, и я внезапно ощутила, как краска приливает к моему лицу.

Ну почему же он так… смотрит⁈ Неужели никогда не видел женскую грудь?

Вернее, ничего же не видно, там целых две туники!

— Три круга по стадиону, — наконец, выдавил он из себя. — Девушки бегут три, парни — шесть. — Затем распахнул портал и скрылся с наших глаз долой.

Я уставилась на стадион, пытаясь высмотреть, где именно он выйдет из пространственного разлома, но Маркус так и не появился. Он что, дезертировал с собственного урока⁈

— Ну что, побежали? — спросила у меня Лайя, и я кивнула.

— Угу, — сказала ей, — побежали. Только давай сперва снова заглянем в раздевалку. Кажется, мне стоит исправить одну ошибку…

Раздевалка радостно встретила нас кривой надписью, но задерживаться в ней мы не собирались. Лайя, которую я к этому времени ввела в курс проблемы, моментально забрала полоску ткани и со сноровкой принялась обматывать меня так, будто делала это каждый день с раннего детства.

— Дышать можешь? — наконец спросила она.

— Не особо, — призналась ей.

— Значит, все правильно, — кивнула подруга. — Готово, пошли скорее! Вернее, побежали.

И мы побежали.

Точнее, вернулись на стадион и пробежали три своих круга, к середине которых я научилась нормально дышать, а затем вспомнила, как бегала в школе, и мне это даже нравилось.

Лайя не особо от меня отстала, так что закончили кросс мы довольно быстро. Но все равно самыми последними, так как однокурсники начали задолго до нас. Все уже успели отдышаться и теперь негромко разговаривали, дожидаясь преподавателя.

Но он все-таки вернулся — ступил на пыльную землю стадиона из портала, и по его мрачному лицу сразу стало ясно: Маркус Корвин пребывал не в духе.

И он тут же принялся нас нещадно гонять.

Пресс, приседания, выпады… Лайя стонала и страдала, как и остальные девушки, давно уже позабыв, что собиралась красоваться перед Борином в своих неприличных штанах. Парням тоже доставалось — их заставляли выполнять все упражнения вдвое больше нашего.

Маркус был совершенно безжалостен к первому курсу Драконьего факультета, и если кто-то не мог сделать требуемого, то отправлял его бегать по стадиону, приказав по возвращении повторить то же самое упражнение еще раз.

Наконец, порядком замучив нас приседаниями, Маркус погнал всех на турники, и там случилась полнейшая катастрофа.

Часть парней все же справились с заданием подтянуться двадцать раз подряд, остальных Маркус стал отправлять бегать еще три круга.

Девушкам, по его разумению, следовало подтянуться десять раз, и для всех это оказалось невыполнимой миссией. Мы висели на турниках самым печальным образом, одна лишь Рошель подтянулась два раза, да и я изобразила нечто похожее.

Один раз. И то не до конца.

— Все, кто не смог подтянуться — бегут два круга! Живо! Потом снова на турники.

Я расстроенно выдохнула: да что же это делается⁈

Сзади застонала Мейя:

— Он точно над нами издевается!

— Лорд Корвин хочет нашей смерти, — печальным голосом добавила Хелен, и тогда-то я не выдержала.

— Господин преподаватель, вам не кажется, что это уже слишком? — подойдя к Маркусу, негромко спросила у него. — Мы физически не в состоянии выполнить десять подтягиваний. Сколько бы вы ни гоняли нас по стадиону, сил от этого в руках у нас не прибавится!

Маркус уставился на меня мрачным взглядом.

— Мне это не кажется, мисс Данн! Допустим, вас станут преследовать Темные, что вы им скажете? То, что вы физически не в состоянии подтянуться на турнике?

— Я вообще не стану вступать с ними в разговоры, — порядком разозлившись, ответила ему. — У меня есть магия, лорд Корвин! Боевые заклинания — куда более действенный метод, чем заворожить Темных своим умением подтягиваться на турнике!

Похоже, говорила я слишком громко, и меня услышали. Девушки одобрительно загудели, пара парней громко хохотнули, а один даже захлопал.

— Три круга всем, кто смеялся! — рявкнул Маркус.

— Но мы же подтянулись двадцать раз, — возразил ему Тайран.

— Четыре. Круга. Каждому! — разъяренным голосом заявил Маркус. — Бегом марш! Мисс Данн, вас это тоже касается!

Все снова застонали, а Борин, подтянувшись пять раз, упал с турника и остался лежать на