Безумные Мечты - Л. Дж. Шэн

мечтать. И я скучаю по своим снам. Поэтому каждую ночь, перед тем как лечь спать, я всегда смотрю на звезды и мечтаю в голове, пока не проснусь.

Ну, блин. Теперь мне стало не по себе.

— О чем ты мечтаешь? — пробормотал я, засовывая в рот образную ногу.

Она опустила подбородок на сжатые кулаки.

— Ленивые выходные на пляже. Путешествия. Танцы с друзьями. Возвращение в школу.

Я не мог не заметить, что она не упомянула об отношениях.

Я кивнул.

— Безумные мечты, да?

— Самые безумне.

Между нами повисло молчание. Она все еще смотрела на звезды, когда спросила:

— И это все? Вода остывает.

— Ага. Увидимся завтра, Космос. — Я увидел свой выход.

Она никак не отреагировала на свое новое прозвище. То, которое я придумал на месте.

Она хотела, чтобы ее сон продлился еще немного, прежде чем она уснет.

11

Райленд

Тот, кто говорил, что к детям не прилагается инструкция, явно никогда не встречался с Дилан Касабланкас.

Женщина распечатала шестидесятипятистраничный манифест с указанием пищевых аллергий, заранее одобренных занятий, расписания, меню и какой-то системы сортировки игрового теста. Затем она потратила двадцать минут на то, чтобы просмотреть инструкцию вместе со мной, чтобы убедиться, что я все понял. Затем она оставила меня в облаке своего парфюма и беспокойства, стоя рядом со своим почти четырехлетним ребенком.

Мы с ребенком неохотно посмотрели друг на друга. Похоже, она была так же недовольна, как и я.

— Так... ты хочешь посмотреть «Южный парк» или что-нибудь еще, пока я буду собирать твою кровать? — Я потер затылок.

— Мама запрещает смотреть телевизор, — пробормотала она, ее большие темно-синие глаза прижались к моему лицу.

Верно. Страница четырнадцать, раздел В руководства. Как я мог забыть?

Я схватил руководство с обеденного стола и пролистал его, а ребенок все еще открыто смотрел на меня. Там был список занятий, которые Дилан составила для детей.

Она была в замешательстве, но надо отдать ей должное: она была вовлеченным, любящим, глубоко заботливым родителем.

— Так, посмотрим. Хочешь раскрасить что-нибудь?

— Нет.

— Пазлы?

— Нет.

— Декоративно-прикладное искусство? Обведение букв? Одевалки? Упаковать подарки в фольгу? Испечь печенье?

— Нет, нет, нет и нет. — Она яростно затрясла головой.

Я в раздражении бросил руководство обратно на стол.

— Тогда что ты хочешь сделать?

Она указала на коридор.

— Убраться с глаз долой? — с надеждой спросил я.

— Помочь собрать кровать, — проворчала она, складывая руки.

— Ты не можешь, — сказал я. — Это опасно.

— Мне все равно. — Она надула на меня губы. Дочь своей матери, без сомнения.

— Да, мне тоже, вообще-то, но социальные нормы и так далее.

Я не хотел, чтобы этот ребенок попал в больницу. В основном потому, что я не хотел оказаться в больнице, и Дилан убила бы меня, а потом воскресила, чтобы убить снова другим, более жестоким способом, если бы мы это сделали. Я перевел взгляд с ребенка на обеденный стол, где лежала куча мелков, и у меня возникла идея.

— Мне нужен кто-то, кто украсит раму, если ты, конечно, согласна.

Она просто уставилась на меня, как будто я говорил с ней на амхарском. Я никогда раньше не говорил так много с трехлетним ребенком.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне нужно, чтобы ты накрасила кровать своими мелками, — объяснил я более простым языком.

— О! Да! Я могу это сделать.

Мы принялись за работу.

Одним из немногих плюсов того, что я был сыном плотника/мастера, который редко появлялся на работе, а вместо этого посылал сына выполнять за него задания, было то, что я очень хорошо владел своими руками. Особенно с деревом. Естественно, без каламбура. Я мог построить практически все с нуля в кратчайшие сроки. В колледже, в перерывах между строительными работами летом, я зарабатывал деньги, собирая мебель из IKEA.

Мы с ребенком закончили за сорок минут. Она рисовала радугу, облака и единорогов на раме, пока я собирал ее. Она также не замолкала ни на секунду и втянула меня в разговор о вкусах мороженого и пушистых животных. Я фыркал каждые несколько фраз, чтобы показать ей, что я еще здесь, но отказывался участвовать в разговоре.

После этого мы спустились вниз со списком продуктов Дилан. Ребенок пытался убедить меня купить ей шоколад, но его не было в инструкции, и я отказался. Она начала плакать и кричать. К тому времени как мы вернулись наверх и выгрузили продукты, я был взволнован, расстроен и закончил свой день. Как родителям удалось не стать алкоголиками? Это было дело для ФБР.

— Дядя Райренд. — Ребенок дернул меня за штанину и посмотрел на меня сверху вниз. — Я голодна. Мы можем поесть?

Черт возьми. Я забыл дать ей перекусить. Это было прописано в инструкции, но также как и сотня других чертовых вещей.

— Конечно. Только позволь мне... — Я взял руководство и пролистал его. Ни в коем случае нельзя было так точно воспитывать детей.

Когда мой взгляд упал на заранее одобренные Гравити блюда, вся моя душа покинула тело. Куриная грудка, кесадилья из органической пшеницы, спагетти с фрикадельками, запеканка из брокколи... Все это нужно было готовить с нуля. В основном я ел готовые ужины из «Трейдер Джо» или киски. Я никак не мог приготовить ни одного из этих домашних блюд.

Я огляделся по сторонам, уперев кулаки в бока.

— Вот дерьмо.

— Ты сказал плохое слово. — Глаза ребенка расширились. — Ты дашь мне пять долларов. — Ее ладонь была раскрыта и протянута в считанные мгновения.

Яблоко действительно упало недалеко от яблони.

Я с ворчанием порылся в бумажнике.

— У меня нет с собой наличных.

— Это не моя проблема.

Господи. Что за демон получился из Дилан?

— Ты принимаешь Zelle или Venmo?

— Что?

— Ничего. — Я засунул бумажник обратно в задний карман. — Знаешь что, я угощу тебя Хэппи Милом, а ты простишь мне мое нецензурное слово.

— Какое слово?

У нее что, проблемы с памятью?

— Дерьмо.

Она хихикнула, поднеся маленькую ладошку ко рту.

— Ты должен мне еще пять долларов.

Черт побери. Малыш перехитрил меня. Я унесу это с собой в могилу. Конечно, могила