Изгнание и объятия - Кира Коул

Его язык проникает в мой рот, сплетаясь с моим.

Финн вонзает в меня свой член, когда огонь разгорается по моему телу.

Его пальцы цепляются за пояс моих шорт.

Он стягивает их с моего тела, моя киска становится влажной, когда он опускается на колени. Его язык оставляет след на внутренней стороне моего бедра.

Когда его губы касаются моего клитора, моя спина выгибается дугой.

Он стонет, его взгляд встречается с моим. — Ты такая чертовски сладкая на вкус.

— Не дразни меня.

Он посасывает мой клитор, прежде чем обдать его холодным дыханием.

Дрожь пробегает по моей спине, когда я запускаю пальцы в его волосы.

Я притягиваю его обратно к своей киске, пока Финн хихикает, выгибая бровь.

Когда я придвигаю бедра ближе к нему, он раздвигает мои ноги своими широкими плечами.

Он дразнит мой клитор, его язык делает ленивые круги, пока он просовывает в меня два пальца.

Моя киска сжимается вокруг него, когда он глубже врезается в меня.

— Да. — Я сильнее выгибаю спину, моя киска пульсирует. — Вот так.

Пальцы Финна двигаются быстрее, ударяясь о мои внутренние стенки.

Напряжение нарастает в основании моего позвоночника, когда он касается зубами моего клитора.

Когда он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, он скрещивает пальцы.

Моя влажность покрывает его руку, когда я кончаю жестко и быстро.

Он стонет, в его глазах светится восторг, когда он наклоняется вперед и продолжает дразнить меня своим языком.

Мои бедра раскачиваются быстрее, а ноги дрожат.

Финн садится на корточки.

Его язык скользит по нижней губе, когда его взгляд опускается на мою мокрую киску. — Черт, мне нужно погрузиться в тебя.

Жар заливает меня, голова идет кругом, когда я стягиваю рубашку через голову и отбрасываю ее в сторону.

Его член высвобождается, когда он сбрасывает боксеры. — Так жаждешь, чтобы я трахнул тебя. Я знал, что ты хочешь меня. Сколько раз ты трахала себя при мысли обо мне, Ава?

Я не могу лгать. Не сейчас. — Слишком много.

Похоть жарко вспыхивает в его глазах при моем признании.

Он сокращает расстояние между нами, захватывая мои губы в страстном поцелуе.

Финн обхватывает ладонями мои груди, проводя большими пальцами по соскам. Он дразнит их, пока они не становятся твердыми и ноющими.

Я сильнее прижимаюсь грудью к его рукам, когда головка его члена касается моего влажного клитора.

Мое дыхание вырывается короткими рывками. — Ты снова меня дразнишь.

— Есть удовольствие отказывать себе в том, чего ты отчаянно хочешь, Ав. — Он щиплет меня за соски, посылая по моему телу ударные волны.

— Гораздо приятнее взять твой член и трахать им себя до тех пор, пока я не забуду свое собственное имя.

Он издает короткий смешок, накручивая мои волосы на свою руку.

Финн откидывает мою голову назад, заставляя посмотреть на него.

Кончик его члена прижимается к моей киске.

Он скользит по моим влажным складочкам, прежде чем войти в меня одним быстрым толчком.

Его член растягивает меня, когда он двигает бедрами и погружается глубже.

Я стону, держась за его предплечье, мои ногти впиваются в его кожу.

Мышцы Финна напрягаются, когда он вырывается, прежде чем снова врезаться в меня.

Его хватка в моих волосах заставляет мою спину выгибаться, в то время как другая его рука опускается на мое бедро.

Отпечаток его пальцев останется там и утром.

Мысль о его отметине на моем теле заводит меня еще больше. Я вся горю, когда он толкается сильнее и быстрее, его член пульсирует.

Моя киска пульсирует вокруг него, когда он отпускает мои волосы.

Голова Финна опускается на мою шею, покусывая и целуя чувствительную плоть.

Его зубы задевают мочку моего уха. — Кончи на мой член.

Я обвиваю ногами его талию, покачивая бедрами в такт с его.

Он проникает в меня глубже, его член напрягается.

Финн перестает толкаться, наклоняясь ко мне, когда кончает.

Его оргазм наполняет меня, посылая дрожь по моему телу, когда я кончаю.

Наши движения ленивы, толчки медленные, пока мы преодолеваем кайф.

Когда мое тело наконец перестает трястись, Финн поднимает меня, издавая тихое шипение.

Я пытаюсь вывернуться из его рук. — Отпусти меня. Ты причинишь себе еще больше боли.

Он ухмыляется и уносит меня в спальню, бросая на кровать. — Ава, я никогда не чувствовал себя лучше. А теперь заткнись и дай мне еще раз попробовать тебя на вкус.

Вопреки здравому смыслу, я откидываюсь на подушку, когда он заползает на кровать и прячет голову у меня между ног.

Мне следует уйти, но я этого не делаю, потому что он прав.

Я хочу его так же сильно, как и он меня.

Я просто надеюсь, что смогу сохранить свое сердце при себе.

Глава 11

ФИНН

Стоя на подъездной дорожке и глядя на свой дом, я подумываю о том, чтобы развернуться и выйти еще на несколько часов.

На этот раз Ава будет похоронена в любых бумагах, которые ей удалось заполучить в свои руки. Она будет оболочкой человека, и я не горю желанием этого ждать.

Всю последнюю неделю она была целеустремленна в расследовании тайной жизни своего отца. Почти одержима. Чаще всего она будет изучать все, что сможет найти, с момента пробуждения и до того момента, как ляжет спать.

Это вредно для здоровья.

Но я не могу просто стоять здесь. Если она выглянет в окно, то увидит меня и подумает, не схожу ли я с ума.

Вздохнув, я продолжаю подниматься по дорожке к входной двери.

Приглушенный шепот голосов приветствует меня, как только я вхожу в дом.

Я сбрасываю туфли и бросаю взгляд на Аву и Бруклин.

Они опускаются на колени вокруг кофейного столика, склонив головы друг к другу, и смотрят на лежащие перед ними документы.

Ава тычет пальцем в середину листа бумаги.

Бруклин забирает это у нее, между ее бровями появляется тонкая морщинка.

— Ты рано вернулся. — Ава не удосуживается поднять глаза. Вместо этого она роется поглубже в куче перед ней.

Я засовываю руки в карманы и подхожу к ним. — Да. У Киллиана на сегодня больше не было для меня работы, поэтому я вернулся домой. Возможно, придется вернуться сегодня вечером, если Доусон что-нибудь найдет.

Она хмыкает и кивает, ее внимание по-прежнему сосредоточено на другом. — Я думала о лазанье на ужин.

Бруклин кладет газету обратно в стопку и поднимает глаза. — Привет, Финн. Давно не виделись. Я думаю, может быть, двадцать четыре часа?