Предатель, зачем ты вернулся? - Лена Лорен

курить, — Демьян перечислил факты, которые шли вразрез моим принципам. — На этой почве мы разругались с ней и не общались около двух месяцев. Потом стало еще хуже. Мы постоянно скандалили из-за ее откровенного вранья, лени, стервозности, которая переходила всякие границы. Но она не исправлялась ни черта. Она тупо объявляла мне бойкот, зная, что именно я сделаю первый шаг к примирению.

Из все этого можно было сделать вывод, что эта девушка, кем бы они ни была, искусный манипулятор. Она играла на чувствах Демьяна, подпитывая тем самым свою значимость.

Очевидно, она специально выводила Демьяна на скандал. Но не для того, что разорвать связь с ним, а наоборот, упрочить ее.

— Два года назад я перешел в другую команду и весь сезон жил в Хабаровске, она сначала поддерживала меня, готовилась к нашему переезду, но в итоге предпочла остаться в Москве. В тот год мы практически не виделись, где-то раз в два месяца приезжал домой. А на новогодние праздники я предложил ей съездить в Омск и навестить Марину Степановну, — продолжал Демьян с отстраненным видом, было заметно, что слова давались ему с трудом. — И что ты думаешь? Она опять устроила переполох, обвинив меня в том, что я якобы давлю на нее. А когда я не нашел в ее телефоне номера твоей приемной матери, она сказала, что больше не общается с ней из-за меня. Мол, Марина Степановна была против нашего брака и ей пришлось отстраниться от нее, чтобы быть со мной.

Вот и еще одно подтверждение моих догадок. Нина №2 нарочно заставляла Демьяна испытывать чувство вины из-за своей выдуманной жертвенности.

Если б только Демьян получше знал Марину Степановну, он бы понял, что эта женщина всегда и во всем меня поддерживала, а если бы и осудила мой выбор, то в результате смирилась бы с ним.

А вот Нина №2 знала… Потому и заранее перестраховалась, чтобы Марина Степановна не сорвала весь этот спектакль с подменой. Мама бы по щелчку пальцев вычислила волка в овечьей шкуре.

Жаль, что Демьян вовремя не заострил на этом внимание.

— Я решил сам в этом разобраться, как-то помочь Нине сблизиться с Мариной Степановной, но твоя приемная мать просто послала меня, захлопнув перед моим носом дверь, — усмехнулся он с сожалением.

Странно. Марина Степановна не говорила мне ни о чем таком.

Скорее всего, не сочла это нужным. Не захотела расстраивать меня…

— А последней каплей стало то, что ты не была рядом со мной, когда умер мой отец. Списала всё на то, что потеряла паспорт, но позже каким-то чудом он нашелся в сейфе. Этого я уже не мог тебе простить, — сказал на выдохе Демьян.

Кошмар. Помимо всего прочего, он еще и отца схоронил…

У меня вмиг защемило в груди.

Странное ощущение — испытывать чувство вины за поступки другого человека, но я испытывала, жалея, что мне не по силам это исправить.

— Да много было нестыковок, уже и не вспомнить всё. Но знаешь, я думал, ты так и не смогла меня простить. Что таким образом ты наказываешь меня за тот случай с Дианой, за сорванную свадьбу, за стыд, который ты испытала в тот день. А всё оказалось куда проще.

Диана…

Тошнота подступила к горлу при упоминании этого имени, с которого всё и началось.

Столько времени прошло, а она так и сидит занозой в моем сердце. И сколько бы я не пыталась вытащить ее оттуда, она проникала всё глубже и глубже. Словно я что-то делаю не так, и нужен какой-то другой способ для ее извлечения.

— Раз всё так плохо, как ты говоришь, зачем ты всё это терпел? — спросила я, не понимая, как Демьян не разорвал этот гордиев узел раньше.

— Если бы мне хотя бы намекнул кто-то, что меня водят за нос, конечно же, я бы разорвал такие больные отношения. Прямо в эту же минуту, не задумываясь! Но, Нин, я наверное и сам рад был обманываться, потому что любил тебя. Это же очевидно, — Демьян переглянулся со мной, а я резко перевела взгляд в окно. Больно было слышать о словах любви, когда эту любовь он сам же и запятнал. — Я давал тебе шанс за шансом, а потом ты забеременела, и я понадеялся, что ребенок что-то изменит в наших отношениях, но всё стало в разы хуже.

— Не я забеременела, Демьян, — поправила его резким тоном, мне было не по себе от того, что он даже сейчас не видел в нас разницы или не хотел ее видеть.

— Не ты, — горько он усмехнулся, переключив разочарованный взгляд на дорогу. — Это мы уже выяснили, славу богу. Но мне очень жаль, что мой ребенок не имеет к тебе никакого отношения. Это несправедливо. Ты была бы замечательной матерью.

Я чувствовала, что мое сердце разрывается на куски, ведь каждое слово Демьяна было сравнимо с ударом, пробивающим мою грудь.

И в какой-то миг мне тоже стало жаль… Невыносимо жаль Демьяна и его малыша, который стал не нужен родной маме… Жаль свою дочь, которая и не догадывается, что такое отцовская любовь.

Это и правда несправедливо.

Поганые чувства распирали меня, в носу щипало из-за подступающих слез.

Мне хотелось кричать о несправедливости до хрипоты, но я держалась из последних сил, преодолевая желание вылить свои слезы.

Если позволю себе быть слабой в присутствии Демьяна – значит, потеряю всё, к чему я шла все эти годы после нашего расставания.

— Что ты хочешь от меня сейчас? — спросила я твердо, с трудом уняв свои эмоции.

Я выжидательно смотрела на Демьяна, который не сразу нашел в своей голове ответ. Остановившись перед светофором, он тяжело вздохнул и крепко сжал пальцы на руле, из-за чего оплетка издала скрип.

Демьян нервничал, сцепив зубы и напряженно глядя в лобовое стекло. Его нервозное состояние каким-то образом передавалось и мне.

Но стоило ему перевести взгляд на меня, как его внутренняя буря утихала. Пальцы на руле расслаблялись, морщинка между бровями разгладилась и черты лица становились мягче.

Со мной всё было несколько иначе. Чем дольше затягивалась пауза, тем сильнее разгорались угли подо мной.

— Знаю, я не вправе что-то требовать от тебя, — наконец заговорил Демьян. — Вся ответственность сейчас лежит на мне, но просто пойми, вчера вся моя жизнь пошла наперекосяк, а я не знаю, радоваться мне