Итальянская свадьба - Ники Пеллегрино

К обеду Одри начала понемногу разочаровываться. Несмотря на то что нам удалось остановить три машины подряд, ни одна из них не ехала далеко, так что ей казалось, что мы продвигаемся к цели слишком медленно. Однако вскоре деревенский пейзаж начал меняться, и мы увидели виноградники вместо вспаханных полей. Сверившись с картой, которую взяла с собой Маргарет, мы поняли, что забрались в провинцию Шампань.

Наконец мы оказались в машине одной пожилой супружеской пары. Они ехали достаточно далеко. В багажном отсеке их видавшей виды машины громоздились клетки с курами, которые громко кудахтали и клевали друг друга. Маргарет вообще туда не села бы, если бы Одри не пихнула ее в бок.

Итак, мы втроем с трудом втиснулись на заднее сиденье. Его пружины износились, а дорога была ухабистой, так что мы все время подпрыгивали. Похоже, старушка сильно беспокоилась о нас: она то и дело оборачивалась и что-то лопотала по-французски. Однако Маргарет могла разобрать только то, что они фермеры и направляются куда-то в окрестности городка под названием Труа, где у них небольшая ферма.

В то время как пожилая дама щебетала, а куры за нашими спинами верещали ей в ответ, мы кивали и улыбались, пока у нас не заболели щеки. Наконец мы увидели придорожный знак, возвещавший, что мы въезжаем в Труа. Пожилой фермер сбавил скорость, и мы медленно поползли по узким улочкам с высокими деревянными домами, мимо ярмарки и кафе с веселыми ярко-полосатыми зонтиками над столиками.

— Давайте попросим их остановиться здесь, — предложила Одри.

Маргарет попыталась, но старушка только покачала головой и залопотала еще быстрей, а ее муж тем временем продолжал рулить.

— Почему он не останавливается? Надеюсь, они не собираются нас похитить, как ты думаешь? — встревоженно спросила я.

Когда машина затряслась по узкой, в колдобинах, проселочной дороге, нас едва не вытряхнуло наружу. Старушка время от времени слабо вскрикивала, но ее муж только сутулился над рулем и не говорил ни слова.

И вот наконец мы остановились у низенького, увитого плющом деревенского домика с провисшей черепичной крышей. По двору носились куры и утки. На солнышке лениво нежились старые коты. Старушка повернулась к нам лицом и беззубо улыбнулась.

— Nous sommes ici, — объявила она.

— Мы здесь, — перевела Маргарет. — Одному богу известно, где это — здесь.

Из дома вышла женщина помоложе, вытирая на ходу руки о льняное кухонное полотенце; пока мы выбирались из машины, обе быстро обменялись несколькими фразами. Я испытала колоссальное облегчение, распрямив затекшие ноги и избавившись наконец от несносного запаха кур, хотя по-прежнему тревожилась, размышляя над тем, зачем они нас сюда привезли.

Пожилые супруги проводили нас в дом и усадили за сосновый стол в тускло освещенной комнате. Они принесли нам холодного лимонаду и немного сухого печенья.

— Мои родители хотят накормить вас ужином, — с запинкой проговорила молодая хозяйка на ломаном английском. — И дать место для ночлега, хотя это наш сарай, и я боюсь, он не очень удобный.

Мы все решили, что неправильно пользоваться гостеприимством незнакомых людей, и попытались вежливо отказаться, но старушка уже начала доставать сковородки и огромную кастрюлю.

— Спорить бесполезно, — улыбнулась дочь. — Мама уже все решила.

Так что вечером мы съели рагу из кролика, которого, судя по всему, только что зарезали. Его приготовили на медленном огне: мясо хорошо отделялось от костей, а темная подлива имела привкус земли и грибов. Потом мы, завернувшись в одеяла, заснули на сене в сарае. Оно было пыльным и колючим, и мы дружно принялись чихать; однако мы так устали, что беспробудно проспали всю ночь.

На следующее утро нас разбудило кукареканье молодых петушков. Старушка накормила нас завтраком: хлеб, ветчина, джем и крепкий кофе, а потом перед нашим уходом вложила мне в руки какой-то сверток, завернутый в коричневую оберточную бумагу и перевязанный веревкой. Там оказались свежие яйца вкрутую, домашняя ветчина и сыр. Она заулыбалась и закивала головой. Мне кажется, она наконец сообразила, что мы не поняли ни одного ее слова.

Ее муж отвез нас обратно в Труа на своей доисторической колымаге, только на этот раз уже без кур.

— Au revoir. Bonne chance[21], — пробурчал он, высаживая нас. Это были его единственные слова за все время нашего знакомства.

Путешествуя автостопом по Франции, мы встречали немало хороших людей: официантов, приносивших нам по лишней булочке к супу; пекарей, совавших нам в пакет пару бесплатных рогаликов; водителей, кормивших нас шоколадками в обмен на сигареты. Официант в Кале оказался прав: в маленьких городках народ добрее. Я думаю, это потому, что пожилые люди еще хорошо помнили войну. А может, потому, что мы были три молоденькие девушки и мы им нравились.

Что мне лучше всего запомнилось во Франции, так это холмы. Немало старых развалюх, на которых мы путешествовали, сражались с ними не на жизнь, а на смерть. Один француз даже заставил нас петь, когда мы карабкались на крутой холм в его допотопном «ситроене».

— Он у меня совсем старенький, — пояснил он Маргарет. — Его нужно подбодрить.

Мне начала нравиться Франция, здания церквей с высокими колокольнями, необозримые лавандовые поля. Я даже полюбила французскую кухню, конечно, не все блюда подряд, но поджаренные тосты с тающим во рту сыром и нежнейшей ветчиной, или пирожные с миндалем, липкие от масляного крема, пришлись мне по вкусу. Единственное, с чем я так и не смирилась у французов, были их туалеты. Нам частенько приходилось забредать в придорожные забегаловки, где туалетом служила грязная задняя комнатенка с дырой в полу и двумя углублениями по бокам, куда следовало ставить ноги. Самыми ужасными были минуты, когда я замирала, скрючившись над зловонной дырой и желая всей душой очутиться где-нибудь в другом месте.

Большинство заведений, где мы ночевали, были немногим лучше. Одну ночь мы провели в постели, кишевшей блохами.

— Давайте положим вещи на шкаф. Туда блохи уж точно не запрыгнут, — предложила Маргарет.

Мы знали, что это не имеет никакого смысла, но все равно так и сделали.

Когда мы приблизились к швейцарской границе, ловить попутные машины стало труднее. Нам приходилось подолгу ждать, пока нас кто-нибудь подберет. Однажды утром мы простояли на обочине дороги не меньше часа и испытали колоссальное облегчение, когда в конце концов перед нами затормозило новенькое сверкающее авто.

— Черт, там двое мужчин, — сказала Маргарет, заглядывая внутрь через заднее окно. — Думаю, это небезопасно. Может, сделаем вид, будто нам с ними не по дороге?

Но Одри, опередив нас, уже забиралась в салон.

— Да это же военные, — зашипела она на нас. — Американцы. Залезайте. Быстро.

— Может, вы сможете помочь нам, девчата, — громко сказал один из них, растягивая слова. — Мы тут разыскиваем одно место. Оно называется Дуан, но мы не можем найти его на карте.