Опрометчивый поцелуй - Делла Сванхольм

– Мамочка, я, кажется, потихоньку влюбляюсь в Ларса.

– Вот и хорошо! – завопили младшие братья и сестры. – Поедешь в Данию, будешь дружить с принцессой Мэри. А ты ее видела? Что она тебе сказала? Как она выглядит?

– Не тарахтите, малышня, – прервала их вопли мать. – Ну же, расскажи о своих встречах с принцессой, дочка.

Маргарет выглядела растерянной.

– Почему вы решили, что я с ней общалась? Принцесса Мэри вообще обо мне ничего не знает. На Тасмании живет почти триста тысяч человек. Она не обязана всех знать. К тому же она совсем недавно родила дочку Изабеллу, да и сын ее, Кристиан, еще совсем маленький. Так что принцесса очень занята.

Если малыши и выглядели разочарованными, то миссис Маккейн быстро привела их в чувство.

– Маргарет устала. Она добиралась до дому почти сутки. А вам пора навестить лошадей, добавить им корма, проверить, хватает ли им воды. Быстро в конюшню!

Мать и дочь остались одни. Одри подошла к Маргарет и обняла ее за плечи, а потом отодвинула от себя и долго всматривалась в ее ставшее еще более красивым лицо.

– Да, ты уже взрослая. Скоро тебе исполнится двадцать один год. И если ты решишь связать свою судьбу с датчанином, я возражать не буду. Сама я, как ты помнишь, вышла замуж рано, мне только-только исполнилось восемнадцать. А потом пошли дети – пять сыновей и три дочери, ферма, хозяйственные заботы. Мне нет и пятидесяти, но я чувствую, что стала быстрее уставать, больше раздражаться. На мне лежит огромная ответственность за дом, ферму, за детей. Я так испугалась, когда узнала, что с тобой приключилось в Бангкоке! И вот что я решила: я потихоньку начну передавать дела Кеннету. Он скоро закончит ветеринарный институт. Пусть попробует себя в серьезном деле – в качестве владельца «Розамунды».

– Что ты, мамочка! Ты еще такая молодая и энергичная! Я тебя всегда ставлю в пример! – воскликнула Маргарет. Заявление матери ее испугало. Одри казалась дочери скорее вечным двигателем, чем уставшей от жизни и забот женщиной. Сердце Маргарет сжалось от нехороших предчувствий. Но, стараясь выглядеть спокойной, она добавила: – А насчет Бангкока не переживай. Это был всего лишь эпизод, хотя и неприятный. Который хорошо закончился.

Поздно вечером к Маргарет подошел отец.

– Тебя хотят увидеть и услышать твои рассказы многие наши соседи и друзья. Ты, Маргарет, стала знаменитой. Надо будет, как это принято у нас, пригласить их. – Он прищурился. – Думаю на рассвете отправиться в горы и, пользуясь зимним сезоном, настрелять куропаток. Говорят, их сейчас много. Ты ведь любишь куропатки, фаршированные ветчиной и экзотическими фруктами, Маргарет?

– Конечно, папочка, кто же их не любит! – воскликнула Маргарет и благодарно чмокнула отца в щеку. – Ну, пойду спать, я страшно устала. А тебе желаю удачной охоты.

Они простились, и Маргарет уселась за компьютер. Она послала Ларсу сообщение о теплой встрече дома и о предполагаемой вечеринке для друзей и соседей с обильным угощением. Твоя невеста, подписала она послание и почувствовала необычайную радость от этих двух слов.

Сообщение от Ларса было наполнено клятвами в любви и рассказами о том, как он скучает по своей зеленоглазке. Твой жених, подписал свое сообщение Ларс, и сердце Маргарет забилось в сладкой истоме. Она поняла, что любит Ларса Йенсена.

Она провалилась в глубокий сон, едва голова коснулась подушки.

…Солнце уже стояло в зените, а отец все не возвращался с охоты. Мобильник его не отвечал. Все это было странно и тревожно. Миссис Маккейн металась по ферме словно раненая тигрица. Наконец она не выдержала. Усевшись в джип, Одри стала объезжать на нем соседей. Вскоре большой кавалькадой они направились в горы.

Потянулись томительные часы ожидания. Маргарет не находила себе места. То бегала в конюшню и, прижавшись лбом к каурой лошади по кличке Бела, шептала: «Папа жив, жив! С ним ничего не случилось!» То мчалась за околицу и пристально всматривалась в даль. Сердце сжимала необъяснимая тоска.

Наконец она собрала младших братьев и сестер и, чтобы отвлечь их от томительного ожидания, предложила накрыть столы на веранде. Ведь поздно вечером у них будет много гостей. Они послушают, что расскажет им Маргарет о поездке в далекую Данию. А потом, как обычно, начнутся танцы. Обязательно придет сосед Джеймс Макферсон со своей волынкой. Он так замечательно на ней играет, что ноги сами пускаются в пляс. Потомки выходцев из Ирландии и Шотландии – волею судеб попавшие на Тасманию в середине XIX века – любят народные танцы своих далеких родных мест.

И вот столы накрыты белыми накрахмаленными скатертями. Маргарет расставила на них вазочки с примулами и нарциссами – первыми вестниками наступающей на Тасмании весны. Как красиво! Скорее бы вернулся отец с охоты и мать, которая зачем-то помчалась на его поиски с соседями. Отец опытный охотник, что может с ним случиться? – уговаривала своих младших братьев и сестер Маргарет. Но сердце ей подсказывало, случилось что-то нехорошее.

Только к вечеру зазвонил телефон.

– Мы нашли отца, – мертвым голосом произнесла мать. И связь оборвалась.

Уже темнело, когда на ферму въехало несколько машин. Из первой вышла миссис Маккейн. Она пыталась казаться спокойной, но Маргарет сразу заметила, как судорожно мать сжимает руки и ищет глазами самых младших детей. Она прижала к себе семилетнюю Джейн и пятилетнего Оливера, как бы стараясь защитить их, в то время как соседи, сопровождавшие ее в поисках отца, осторожно стали вытаскивать его из машины.

Маргарет бросилась вперед, но тут же отшатнулась. Тело было в крови, шея неестественно повернута. Кто-то принес ягдташ, полный убитых куропаток. Он тоже был измазан кровью отца.

– Он упал со скалы. Видимо, смерть наступила мгновенно, – прошептал ей на ухо сосед Джон Маккормик. – Мы уже вызвали «скорую», сейчас она подъедет.

Врачи констатировали смерть пятидесятилетнего Кевина Маккейна, наступившую в результате падения с высоты и перелома шейных позвонков. Тело внесли в дом.

Собрав все свое мужество, Маргарет подошла к отцу. Он лежал на своей кровати в спальне. На его лице застыло недоуменное выражение. Видимо, он поскользнулся на мокром от росы мху и упал неожиданно для самого себя.

Маргарет знала, что отец любил всех своих восьмерых детей. Но к ней он относился по-особому. Он гордился необычайной красотой своей старшей дочери, тем, как серьезно, основательно и в то же время артистично делала она все, за что бралась: ездила на лошади, пекла пироги, ухаживала за цветами. Он чувствовал в Маргарет, именно в ней, артистическую натуру, каковой был и сам.

Папочка, зачем? Ну зачем ты поехал на охоту? Кому нужны эти куропатки? – зарыдала девушка. А я, почему я тебя не отговорила?! Почему поспешила лечь в постель? Эгоистка! Как теперь жить? Как мы будем жить без тебя?

Она взяла окровавленную холодную ладонь отца и покрыла ее поцелуями, а затем прижала к щеке, да так и осталась сидеть на кровати, глядя пустыми глазами в пространство. В ее душе образовалась черная дыра. Мир из яркого, радостного в одно мгновение превратился в безжизненную серую пустыню.