Живые нити - Настасья Сорокина

— Одно опровержение лежит у нас в Бюро, — протянул Алек, продолжая внимательно осматриваться и напрягая все органы чувств. От его слов Дина немного расслабилась, морщинка между бровей разгладилась, но лицо так и осталось напряженным. Они поднялись по лестнице, не встретив ни души, и Дина свернула в коридор направо.

— А что будет, если ваша семья узнает обо мне?

— Бабушка впадет в бешенство.

— И выгонит меня метлой? — хмыкнул Алек.

— Нет, что вы, она старенькая, миниатюрная и физически не сможет этого сделать. Она просто будет рыдать, причитать, хвататься за сердце. Вам станет стыдно, и вы уйдете сами.

— Меня не так-то просто застыдить.

— О, вы просто не знаете, о чем говорите. Мы на месте.

Деревянная, окрашенная в белый дверь в складское помещение, несмотря на весьма хлипкое первое впечатление, на деле заставила Алека с одобрением присвистнуть. Дина отворила замок крупным сувальдным ключом, испещренным крохотными символами — явно артизанский артефакт, дорогой и качественный. Сделать копию такого невозможно, артизан колдует сразу на месте при хозяине, используя его кровь.

Сама же дверь оказалась со стальной двухслойной сердцевиной, тяжелая и непробиваемая. Следов взлома или ударов не было и в помине. Алек внимательно осмотрел замок.

— У кого есть ключи?

— Только у членов семьи, — ответила Дина, сцепив руки на груди. — Всего ключа четыре: у меня, у отца, у бабушки и у сестры.

Алек прощупал косяк двери до самого пола и поднялся на ноги.

— Какие иллюзии бы вы ни питали по поводу происходящего, дверь либо забыли закрыть вечером после аукциона, либо открыли одним из четырех ключей. Других вариантов нет. Вероятно, поэтому детектив Милонос начал подозревать членов семьи.

Дина поджала губы, но взгляда не отвела.

— Этого не может быть, — ответила она уверенно. — Не нужно обвинять мою семью. Сегодня с утра детектив проверил — все ключи на месте.

— Ключ могли украсть и потом подкинуть обратно.

Алек дождался разрешающего кивка и зашел в хранилище. Сквозь стекла очков всё внутри лоснилось от маслянистой блестящей пленки — так много артефактов в одном месте он не видел уже давно. Казалось, жирные глянцевые блики из последних сил удерживаются на полках, чтобы не капнуть на пол.

— Здесь ничего не трогали?

— Отец и Лейла сегодня забрали оставшиеся экспонаты, чтобы отвезти их покупателям. В остальном, все осталось как есть.

Алек недовольно поморщился: улики, если они и были, легко могли стереть или испортить. Дина, зябко подергивая плечами, потеснила Алека и прошла внутрь.

— Украденные вещи лежали здесь и здесь, — она указала рукой вдоль полок. — Они были завернуты в упаковочную бумагу.

Алек подошел ближе. Сначала прощупал взглядом каждый сантиметр полок, потом закрыл глаза и прислушался звериным чутьем: запахи и ощущение мигом проникли в голову, рисуя картинку. Пахло деревом, краской и пылью. От упакованных в бумагу кульков шла странная мешанина из ароматов: шерсти, хлопка, красителей и чего-то еще, непонятного. Ощутимо тянуло мятой и лавандой, он открыл глаза и наткнулся взглядом на спину Дины, от которой запах и исходил.

— Ничего подозрительного, — констатировал он. — Никаких следов.

— Окно еще было открыто, — добавила хозяйка, оборачиваясь. Она заметно нервничала, постоянно поглядывая на приоткрытую дверь и потирая руки, словно замерзла. Алек, игнорируя её волнение, не спеша, вслушиваясь в свои ощущения, прошел к окну и замер.

— Госпожа Дайвари, — тихо пробормотал он. — У вас же есть магическая охранная система? Она была включена на ночь?

— Да, конечно, — ответила она.

— А утром, когда проснулись, была выключена?

— Да, но в этом нет ничего подозрительного, — Дина подошла ближе, пытаясь понять причину довольного блеска в глазах Алека. — Это же просто сигнал о входе на территорию дома. К ней есть доступ у всех слуг и мастериц. Мы работаем по-разному, иногда ночью. Охранная система обычно включается около десяти часов вечера, и отключается с рассветом.

— Это я понимаю, включить и выключить её несложно, — ответил Алек, проводя рукой по краю окна и тщательно разглядывая раму сквозь стекла очков. — И не знаю, как вор зашел внутрь. Но я знаю, как он отсюда вышел… Окно было открыто, вы говорите? С него сняли охранную систему, оно больше не заговорено.

Дина распахнула глаза и забыла о нервозной дрожи. Алек продолжил, польщенный её яркой реакцией:

— Кто-то проник внутрь, открыл дверь украденным ключом, взял вещи с полок. Потом он расколдовал окно и вылез через него наружу.

— Но как можно расколдовать только одно окно? — Дина осторожно потрогала стекло пальцем, словно надеялась пощупать магию. — Это невозможно! Система бы сработала, в этом же её суть!

— Это возможно только в одном случае. Если ваш вор — артизан из семьи замочных мастеров. Причем вор высочайшего уровня.

— Я даже не знала, что такие бывают, — пробормотала Дина. — Разве у нас в городе есть воры-артизаны?

— Я слышал только про одного такого, только он пропал несколько лет назад… Пойдемте, нужно поднять всех на уши, чтобы его засечь.

— У нас есть шанс его найти? — Дина очень старалась выглядеть деловито и сосредоточено, но по лицу волной прокатилась отчаянная надежда.

— Капитан Варрон уже семь лет пытается засадить его за решетку, так что я не уверен. Но шанс есть всегда. И, возможно, нам удастся выйти на заказчика. У вас есть чем писать?

* * *

Алек покинул дом Дайвари незамеченным, успев даже протелефонировать в Бюро.

— Капитан очень воодушевлена, — констатировала Туллия в трубку, и Алек почувствовал общий мандраж даже на расстоянии. Он запрыгнул в автомобиль на ходу и, не разбирая дороги, рванул в сторону полиции. Руки зачесались, звериное чуьё пело.

К сожалению, в шесть вечера демонстрации не только не закончились, а, наоборот, приобрели пугающий размах. Рабочий день подходил к концу, и все больше и больше людей стекалось к центру города со всех сторон. Ехать дворами стало бесполезно. Все переулки на стыке с Центральной улицей были забиты людьми, крики и лозунги митингующих доносились отовсюду. Алек жал на гудок и пытался маневрировать между домов и людей, но это мало помогало ему продвигаться к цели. На полпути он плюнул и бросил автомобиль где пришлось. Пытался бежать, но вынужденно перешел на шаг, лавируя между прохожими.

Настроение толпы было раздраженным и нервным, настроение Алека — таким же. На путь, который обычно занял бы минут двадцать, ушел целый час. Когда он ворвался в Бюро, злой и вспотевший, капитан выскочила из кабинета, встречая его оглушительным: «Зорбас! Вас только за смертью посылать!» Алеку показалось, что Варрон с трудом подавила в себе желание затащить его внутрь за уши, по