Безрассудный - Мишель Хёрд

этот список, и мы прекратили это дерьмо, когда закончили колледж. Как сказал Ретт, это было взаимно. Каждая из этих девушек знала, во что ввязывается. Мне жаль, что наши выкрутасы отразились на тебе.

Горькая усмешка вырывается из ее губ. — Отразились, – шепчет она. — Так вот как ты это называешь?

Не оставляя Маркуса без внимания, она переводит взгляд на Картера.

— Эй, не смотри на меня. Ты знаешь, что я облажался больше всех.

— Ты прав, Картер. Я ожидала от тебя чего–то подобного, но то, что тебе все равно, это бессердечно даже для тебя.

Лицо Картер превращается в камень, и я понимаю, что ситуация переходит из разряда хреновых в разряд так блядь, сейчас будет взрыв, очень быстро.

— Я не говорю, что мне все равно, Мия. Я говорю, что знаю, что облажался, особенно когда дело касается Деллы. Но я больше не тот человек. У меня теперь есть семья.

— Я не хочу с тобой ссориться, – шепчет Мия, выглядя измученной.

— Нет, выкладывай все мне. Я хочу услышать, что ты чувствуешь.

— Черт, Картер, – огрызаюсь я. — С кем, блядь, ты думаешь ты разговариваешь?

Он делает глубокий вдох и быстро берет себя в руки. — Ты права.

Он идет к Мие, и я знаю, что это тяжело для него, но я не позволю ему проявить неуважение к Мие. Черт, это тяжело для всех нас.

— Мне жаль, Мия. Ты знаешь, что ты мне как сестра. Я бы никогда не сделал ничего, чтобы причинить тебе боль. Не намеренно. Я был козлом в колледже, и мне жаль, что это укусило тебя за задницу. Я не могу изменить то, что случилось, но мне жаль.

Ее подбородок дрожит, и она выглядит такой грустной, что это даже растопило замерзшее сердце Картера.

— Мия, я люблю тебя, – шепчет он, осторожно обнимая ее.

— Черт, брат, ты заставляешь меня плакать, – бормочет Маркус, на самом деле вытирая слезы с глаз.

Джексон первым смеется, и это в значительной степени снимает напряжение в комнате.

Картер отстраняется, отталкивает Маркуса, затем снова смотрит на Мию. — У нас все в порядке?

— Да, – отвечает она, вытирая слезы.

— Хорошо, тогда я поехал домой. Я обещал Дэнни, что сегодня вечером почитаю ей сказку на ночь.

Ретт медленно отходит к стене. Он выглядит так, будто отправился на войну и проиграл, пока идет к Мие.

— Если бы я мог повернуть время вспять, я бы стал гребаным монахом ради тебя. Я не могу изменить то, что я сделал, и я знаю, что мои слова о том, что я сожалею, не сделают все волшебным образом правильным. Я могу пообещать тебе, что заставлю Джози заплатить.

Мия выпустила еще одну горькую усмешку. — Как, Ретт? У нас нет никаких физических доказательств.

— Позволь мне побеспокоиться об этом. Я найду способ. Я обещаю тебе, что ее сумасшедшая задница больше никогда не приблизится к тебе.

Мия долго смотрит в пол, потом начинает листать свои контакты, что мгновенно заставляет меня сделать шаг ближе к ней.

— Не звони ей, Мия. Ты сыграешь ей на руку.

Она бросает на меня взгляд. — Я не буду ей звонить.

Она поворачивается ко мне спиной, и я чувствую себя так, будто смотрю, как заколачивают единственную дверь ко всем моим мечтам.

— Мистер Петерсон? Это Мия Дэниелс. Вам нужно приехать в Нью–Йорк.

Мы все смотрим, как Мия рассказывает мистеру Петерсону все, что произошло за последние четыре года. Сейчас слышать это так же больно, как и в первый раз.

Мистер Петерсон что–то говорит, на что Мия отвечает: — Единственный способ исправить ситуацию – это приехать за своей дочерью. Вы не можете заплатить мне, чтобы я забыла об этой истории. Если вы этого не сделаете, я обращусь в полицию. Не только у вас есть деньги. Я найму лучших адвокатов, чтобы уничтожить ваше имя так же, как ваша дочь пыталась уничтожить меня. У вас есть неделя. Мне нужно подтверждение, что она в Лос–Анджелесе, и что вы оказываете ей профессиональную помощь.

Она выключает телефон и бросает его на журнальный столик, как будто это горящий кусок угля.

Ретт кладет руку ей на плечо и сжимает его. — Это было круто.

— Она ненавидит своих родителей. Это лучшая месть, которую я могла придумать.

— Круто и умно, – говорит Ретт, бросая на Мию умоляющий взгляд. — Надеюсь, ты нас простила?

Мия качает головой, но говорит: — Я могу простить тебя, но я все еще злюсь.

Она позволяет ему обнять ее, и я почти чувствую облегчение, исходящее от Ретта.

— Я могу с этим жить. – Когда он отстраняется, то смотрит на меня. — То есть это ты научил мою сестру целоваться?

О, черт.

— И теперь моя очередь отправиться в путь, – говорит Маркус. Он смотрит на Мию: — Я люблю тебя, детка. Ты ведь знаешь это?

— Да, я тоже тебя люблю, Маркус.

Затем он смотрит на меня. — Удачи, брат. Было приятно знать тебя.

Я качаю головой, и не могу удержаться от смеха, когда Джексон бежит за Маркусом. — Йоу, подожди.

— И теперь нас стало трое, – бормочу я про себя. Я жду, пока Ретт закроет входную дверь, прежде чем сказать: — Я люблю Мию. – Я понимаю, что это не совсем то же самое после того, как Картер и Маркус только что сказали то же самое. — Я не имею в виду, что я люблю ее как сестру. Я имею в виду всепоглощающую любовь. Мия – та, с кем я хочу ложиться спать, просыпаться и делать все вместе. Я люблю твою сестру, Ретт.

— Дерьмо, – говорит Ретт, и я не уверен, хорошее это дерьмо или плохое. — Чувак, я хочу сказать «да»... — Мое сердце замирает, когда Ретт качает головой, положив руки на бедра. — Клянусь, если бы это было предложение, даже я бы подумал о том, чтобы сказать «да», но ты говоришь не тому человеку о своих чувствах. Это зависит не от меня.

— Мия знает, что я к ней чувствую. Я не хотел начинать отношения, не получив твоего благословения.

Ретт протягивает мне руку, и впервые за сегодняшний вечер мне удается сделать глубокий вдох. Я пожимаю его руку и начинаю испытывать настоящие