Босс - Слоан Хауэлл

Итан: Конечно, просто дай мне знать.

Глава 14

Итан Мейсон

Я сижу в боксерах и смотрю «СпортсЦентер», проверяя телефон на предмет новостей с работы. Проходит несколько дней с тех пор, как Дженни сообщила мне, что с ее отцом все в порядке. Я не уверен, как воспринимать ее сообщения: так мало слов сказано, а, между тем, в них может быть столько разных смыслов.

По крайней мере, с ее отцом все в порядке, и это единственное, что имеет значение. Тем временем я в полном ахуе. Я сказал всем в офисе, что меня не будет в городе. Они не должны видеть, как я погряз в жалости к себе, не говоря уже о том, что я не хочу, чтобы Дженни чувствовала себя неловко в первый день своего возвращения. Что, если она еще не смирилась с тем, что между нами произошло? Это будет катастрофа, и так лучше.

С журнального столика на меня смотрят несколько коробок с китайской едой на вынос. Я никогда не ем поздно вечером. Почесав рукой щетину на лице, я вздыхаю. Что, черт возьми, со мной происходит? Рутина, порядок, структура — вот, что помогает мне жить каждый день. Режим, планирование — моя жизнь является одним большим маршрутом. Пока не появилась она и не разгромила все, как «Rolling Stones» в гостиничном номере.

Стук в дверь отрывает меня от сеанса жалости к себе. Входит Мэтт. Его широкая улыбка сменяется хмурым взглядом, когда он замечает меня, лежащего на диване.

Я смахиваю остатки лапши с голого живота и смотрю на него.

— Что? — я бросаю на него свой патентованный взгляд «не начинай снова». Это не срабатывает.

— Господи. — Мэтт хихикает. — Что же, это интересно.

Я встаю с дивана и выключаю телевизор с помощью пульта.

— Я работаю из дома.

— Вижу. Я заходил в офис, и мне сказали, что тебя нет в городе. Я на это не купился и заскочил.

Я начинаю спрашивать, не видел ли он Дженни. Это первое, что приходит мне в голову, но знаю, что за это мне влетит. Да и вообще, наверное, я нахватался бы дерьма.

— Да, я видел ее.

Ублюдок. Вот в чем проблема с лучшими друзьями. Эти засранцы всегда знают, о чем ты думаешь. Отмахиваюсь от его комментария взмахом руки.

— Как все прошло?

— Она выглядит хорошо. Даже счастливой. — Он, как обычно, игнорирует мой вопрос.

Ощущение покалывания захлестывает мои чувства. Я перестаю расхаживать по гостиной и смотрю на него.

— Хорошо. Все дурачились или занимались реальной работой?

— Это дерьмо просто смешно. Перестань вести себя так, будто я не знаю, что это, — он указывает на меня, а затем на китайскую еду на столе, — все это значит, что из-за нее ты потеряешь свой красивый пресс, понимаешь? — я задыхаюсь, потирая тугие выступы живота, и снова пытаюсь отмахнуться юмором.

— Никогда.

— Тебе нужно нацепить что-то на свою задницу и отправиться на работу. Серьезно. — Его голос резкий. От разговора не уйти, поэтому я опускаю взгляд в пол и покачиваю головой.

— Ей нужно еще немного времени. Я просто даю ей немного пространства.

— Нет, попробуй еще раз. — Он качает головой.

— Иногда ты просто чертова заноза в заднице. Ты это знаешь?

— Да. — Мэтт усмехается и кивает.

— Отлично. Может быть… — смотрю на него, а потом снова вниз. — Может быть, я просто еще не готов ее увидеть.

— Продолжай. — Он крутит указательным пальцем перед моим носом, как бы говоря: «Прекрати дурачиться и выплюнь все остальное».

— Слушай, я не знаю, ясно? Мне не нравится не знать. Я не знаю, что делать со всем этим дерьмом. И хочу, чтобы все было как раньше, хочу ее. Это то, что ты хочешь услышать?

— Скажи это.

Я стискиваю зубы и качаю головой, положив обе руки на бедра.

— Я… — отворачиваюсь к стене.

Мэтт скрещивает руки на груди и смотрит мне в глаза.

— Вытащи это.

Снова поворачиваюсь к нему и хмурю брови.

— Я боюсь, ясно? Чертовски боюсь того, что произойдет. Когда я увижу ее.

Он пожимает плечами.

— Неужели это было так чертовски трудно сказать?

Я киваю, слегка усмехнувшись.

— Да, ублюдок. Вообще-то да. Спасибо, что спросил.

— Это то, ради чего я здесь.

— Есть ли мораль в этом вопросе?

— Думаю, ты знаешь, в чем она заключается… — он передразнивает меня фальцетом, вытягивая последнее слово.

Я знаю и не знаю. Почему это дерьмо такое сложное? Женщина, которая меня родила, — вот ответ. Боже, как же она меня наебала. Кто знает, где бы я был, если бы она не сделала то, что сделала. Может, я был бы женат, имел бы семью. Она сделала так, что мне пришлось выбирать между женщинами и бизнесом.

Я до сих пор не нашел способа простить ее, хотя и пытался. Я очень старался. Но как она могла просто уйти? Кто бросает своего пятилетнего ребенка и не оглядывается назад? Ни открыток на день рождения, ни Рождества, ни поцелуев в коленку, когда я упал с велосипеда и поцарапал ее. Отцу пришлось продать свой бизнес, чтобы выплатить ей половину денег, потому что она не соглашалась на алименты. До конца жизни он прозябал на ферме в кабинке, чтобы обеспечить нас. Я не собираюсь заканчивать так же. Я, черт возьми, тот, кто управляет шоу, и никто не сможет запихнуть меня в клетку и приковать к столу.

Сердце бешено колотится, кровь приливает к ушам. Вот почему я не думаю о ней.

— Мне нужно больше времени.

Мэтт качает головой.

— Нет. Тебе нужно встретиться с ней в офисе. Разрядить обстановку.

— Что я должен сделать, так это уволить ее за то, что она не пришла и не позвонила.

— Ты этого не сделаешь. — Мэтт хмыкает.

— Черта с два. Она — мой работник, и у нее должны быть те же правила, что и у всех остальных! — мой голос отражается от стен дома.

Мэтт подходит ко мне так, что наши лица оказываются на расстоянии фута друг от друга.

— Она не твоя мать.

— У меня нет матери. И ты прав. Она всего лишь моя сотрудница.

Мэтт тычет пальцем мне в грудь.

— Знаешь, что?

Я скрежету зубами.

— Что?

Он поворачивается и идет к двери, а затем оборачивается, когда уже на полпути к ней.

— Для парня, который процветает на статистике и цифрах… — он снова делает чертовы воздушные кавычки, произнося «цифры».

Мое лицо пылает белым огнем.

— Ты основываешь многие свои личные решения на