Одна на двоих. Истинная для вампиров - Ариана Миллс

тихое жужжание обогревателя сразу же успокоили её расшатанные нервы. Она сбросила туфли и опустилась на диван, обхватив себя руками, словно пытаясь физически защититься от нахлынувших чувств. В её сознании прокручивались все интимные моменты, все страстные прикосновения, пока её кожа не покрылась мурашками, а дыхание не стало прерывистым и неровным. Аля закрыла глаза, позволяя темноте окутать её, пока она пыталась разобраться в запутанной сети эмоций, бурлящих в её венах.

Время потеряло всякий смысл, пока Аля сидела, погрузившись в лабиринт собственных мыслей и желаний. Часы пролетали незаметно, и единственным признаком их течения было постепенное остывание тепла, исходящего от обогревателей. Наконец, когда сквозь шторы начали пробиваться первые бледные лучи рассвета, Аля очнулась от своих размышлений. Тяжело вздохнув, она встала с дивана, потянулась и попыталась стряхнуть с себя усталость, которая окутывала её, как влажный саван. Она вяло выполняла утренние процедуры: чистила зубы, умывалась и переодевалась в удобную одежду, не особо задумываясь и без особого энтузиазма. Пройдя на кухню, чтобы заварить кофе, Аля мельком взглянула на себя в зеркало и остановилась, изучая своё отражение с новым интересом.

В зеркале Аля увидела молодую женщину, на лице которой отпечатались следы усталости и самоанализа. Под глазами у неё были тёмные круги — свидетельство бессонной ночи, проведённой в борьбе с незнакомой бурей эмоций, которую вызвали в ней Кай и Элиас. И всё же, даже несмотря на смятение, Аля не могла не заметить едва уловимые изменения в своей внешности. На её щеках играл лёгкий румянец, словно отголосок тлеющего желания, а губы казались полнее и привлекательнее. Серебряное ожерелье поблёскивало на фоне её фарфоровой кожи, привлекая внимание к изящному изгибу шеи, а золотая цепочка соблазнительно обвивала запястье.

Когда аромат свежесваренного кофе наполнил воздух, Аля налила себе дымящуюся кружку и, держа её в руках, искала утешения в её тепле. Она отнесла кружку к маленькому столику у окна и с усталым вздохом опустилась в кресло. Снаружи просыпался город, звуки машин и разговоры постепенно вытесняли утреннюю тишину.

Аля смотрела на оживлённые улицы, мысленно возвращаясь в особняк вампиров и в тот опьяняющий мир, в который она ненадолго попала. Она думала о Кае, о его задумчивом взгляде и властном присутствии, о том, как его прикосновения воспламеняли её тело. Элиас тоже не выходил у неё из головы — его нежная сила, непоколебимая преданность и нежная любовь в его глазах, когда он смотрел на неё.

Несмотря на бушующие внутри неё эмоции, Але удалось провести остаток дня, притворяясь, что всё в порядке. Она ходила на занятия, разговаривала с друзьями и даже пару раз посмеялась во время обеда, тщательно скрывая своё внутреннее смятение под маской спокойного безразличия. Однако тени Кая и Элиаса не покидали её мыслей, и их присутствие невозможно было полностью стереть. Весь день Аля украдкой поглядывала на свой телефон, втайне надеясь на сообщение, которого так и не дождалась, и ловила себя на том, что рассеянно прикасается к серебряному ожерелью или золотому браслету на запястье. Когда солнце опустилось за горизонт и наступил вечер, Аля почувствовала, что груз её секретов с каждой минутой становится всё тяжелее.

Когда последние лучи дневного света угасли, окрасив город в мягкие сумерки, Аля вернулась в свою квартиру, тяжело ступая под тяжестью невысказанных желаний. Она заперла за собой дверь, с усталым стоном опустилась на диван и уставилась в стену напротив. В ее голове прокручивались события прошлой ночи, каждая чувственная встреча ярко запечатлелась в ее памяти. Ощущение сильных рук Кая, сжимающих её бёдра, то, как губы Элиаса оставляли поцелуи на её ключицах… Каждое ощущение, каждое шёпотом произнесённое обещание сливались в головокружительном танце желания и смятения. Пальцы Али задрожали, ей хотелось протянуть руку и коснуться чего-нибудь, чего угодно, чтобы вернуться в реальность.

Внезапно осознав, что она голодна, Аля резко вскочила с дивана. Она поднялась с дивана, и её желудок громко заурчал в знак протеста против того, что она ничего не ела с самого завтрака. Лениво потянувшись, она направилась на кухню в надежде найти что-нибудь, что успокоит урчащего внутри зверя.

Когда она открыла дверцу холодильника, её накрыла волна разочарования. Полки, обычно заставленные закусками и остатками еды, были почти пусты. На средней полке сиротливо стояла одна-единственная упаковка молока.

С обречённым вздохом Аля потянулась за единственной упаковкой молока, белая этикетка которой теперь слегка пожелтела, указывая на то, что срок годности давно истёк. Она повертела упаковку в руках, критически изучая её, прежде чем наконец с тихим стуком поставить обратно на полку.

— Что ж, просто идеально, — пробормотала она себе под нос, потирая виски в попытке предотвратить надвигающуюся головную боль, вызванную голодом и разочарованием.

— Нет ничего лучше, чем перекусить на ночь кислым молоком, чтобы завершить день.

Аля решительно захлопнула дверцу холодильника, и звук эхом разнёсся по тихой квартире. Она прислонилась к холодному металлу, глядя на тёмные окна, за которыми мерцали огни города.

Решительным шагом Аля пересекла гостиную, мысленно уже представляя предстоящую задачу. Ей нужна была еда, и поскорее, чтобы утолить грызущую пустоту в желудке. Взглянув на часы, она отметила, что уже поздно, но голод взял верх над её первоначальным нежеланием выходить на улицу так близко к полуночи.

Подойдя к окну, Аля выглянула в ночь, осматривая знакомые улицы внизу. Она мысленно составила список ближайших магазинов и супермаркетов, взвешивая все «за» и «против» каждого варианта. Больше всего ей подходил круглосуточный магазин на углу, но дорога туда и обратно заняла бы больше времени, чем ей хотелось бы.

В последний раз оглядев свою пустую квартиру, Аля схватила пальто и вышла за дверь, тщательно заперев её за собой. Прохладный ночной воздух ударил ей в лицо, когда она ступила на тротуар, и тьма, казалось, окутала её, словно саван. Она плотнее запахнула пальто, ссутулив плечи от холода, и отправилась в ближайший магазин.

Уличные фонари отбрасывали длинные тени на тротуар, и Аля остро ощущала, что она одна в этом пустынном районе. Все её чувства обострились, звуки города — автомобильные гудки, отдалённая музыка, редкий собачий лай — эхом разносились в тишине. Она ускорила шаг, стремясь поскорее добраться до безопасного магазина и затеряться среди флуоресцентных ламп и гула покупателей.

Когда Аля подошла к углу, где стоял круглосуточный магазин, из открытой двери донёсся слабый аромат, манящий её обещаниями тёплого хлеба и сочного мяса. В животе у неё заурчало от предвкушения, побуждая её поспешить внутрь и получить свой приз. Войдя в ярко освещённый магазин, Аля сразу же