Есть только ТЫ - Марта Заозерная

в душевой, понимаю, — обстановка знакома. Я дома у мамы. Становится ли мне легче? Нет! Абсолютно нет!

Опускаюсь на плитку и свернувшись калачиком, остаюсь лежать на полу. Сверху водопадом рушатся капли воды, не чувствую их. Я где-то глубоко. В пустоте.

Там, где раньше жила душа, — зияющая дура. Сквозит очень сильно. Я сама очень хочу замерзнуть. Другого варианта нет. Как смотреть в глаза мужа? Смогу ли я сделать больно ему своим признанием? Если нет, то смогу ли молчать? Касаться его, позволять прикасаться к себе, зная, что я этого не заслуживаю. Его не заслуживаю.

Боль нестерпимая. Прижимаю руки к груди, как — будто это поможет придержать рвущееся из груди сердце. Хватаю ртом воздух, давлюсь им и водой.

Открываю глаза, капли тут же попадают на слизистую. Печет. Машинально хочется зажмуриться, но я терплю. Специально. Нужно сделать себе больнее. Я заслужила. Заслужила своей тупой наивностью. И эгоизмом.

Всё это время я хотя бы раз задумывалась каково было Серёже все эти месяцы? Как он себя чувствовал? О чём думал, когда узнал, что я подала на развод? Было ли ему больно? Уверена, да. Помогла ли я ему? Ответ сам собой в голову приходит. Даже себе помочь не смогла. Наверное, мама права и я ни на что негодная у неё выросла. Да и выросла ли вообще?

Смотрю на прозрачное стекло, что разделяет душевую с основной частью ванной комнаты. Оно всё запотело. Капельки воды, в виде брызг, попадают на него и прокладывают себе путь, скатываясь вниз. След от дорожек тут же исчезает под действием пара. Бесследно.

Кто — нибудь заметит, если и меня так же не станет?

Глава 24

Глава 24

Мария

Мне понадобилось десять часов, чтобы более менее взять себя в руки и кое — как прийти в себя. Всё так же больно и страшно, и опустошение немыслимой силы по груди разрастается, грозя поглотить меня всю, но надо что-то делать, потому что оставаться тут я не могу. Стены дома давят. Отторжение ко всему, что с мамой связано.

В голове один вопрос крутится — что было бы, согласись я с мужем домой поехать? С моим Серёжей…

Всё было бы прекрасно. А теперь я тону в апатии, если вовсе ещё не на дне.

Словно пазл, стараюсь в голове выстроить воспоминания — чего мне не хватало в семейной жизни? Но как бы не старалась, не могу понять. Нет, я конечно, помню почему на развод подала, но… Тогда мне и на половину не было так плохо, как сейчас.

Смертельно больно. Я не знаю, как жить с осознанием, что сама всё разрушила. Как я без Серёжи буду? Вот так, как сейчас? Зачем тогда жить?

Проблема была в том, что я не хотела Серёжу делить ни с кем. Хотелось чтобы он только мой был. К таким как он люди тянутся. Ему постоянно звонит кто-то из друзей, куда-то зовут. Он был всем нужен, а мне самой было его мало. Вот к чему это привело…

Ясности в голове не прибавилось, но я собираю свои вещи и взяв сумку спускаюсь на первый этаж.

В первую секунду безмолвно уйти хочется. Смысл прощаться?

Когда прохожу по коридору к выходу, в дверном проеме гостиной мама появляется.

— Даже поздороваться не хочешь? — едко спрашивает, хитро прищуриваясь.

Почему я раньше в ней этого не замечала? Она скрывала или я хотела быть обманутой?

— Я домой, — только и произношу.

Успеваю ещё несколько шагов сделать. Замираю когда за моей спиной хохот раздается, от которого меня в дрожь бросает.

— Домой? Уверена, моя дорогая, что тебя ждут где-то? — сквозь смех мама произносит.

Меня словно со скалы в холодную воду сбрасывают. На скалы. Старалась не думать о том, что Серёжа уже может знать о случившемся. Видимо зря.

— О чем ты? — оборачиваюсь, впиваюсь в маму взглядом.

— А то ты не понимаешь?- вскидывает бровь. — Маркуша тебя вчера привез домой очень пьяную. Ты так на нем висла… я и подумать не могла, что ты сегодня к мужу снова засобираешься. Мне показалось вам с Марком было чем заняться. Нашли точки соприкосновения.

Она хмыкает, а меня в холодный пот бросает.

Мерзко обсуждать такое. Ужасно мерзко. Я замужем. Замужем по любви.

Нам было прекрасно втроем. В нашем маленьком мире… Я нас убила?

— Ты так светишься от счастья, — позволяю себе маме дерзить. — А как же Мирон? Или тебе всё равно кто, главное не Серёжа? Почему ты меня в покое не хочешь оставить? Я устала. Ты же видишь, чем твой прессинг заканчивается!

Она молчит, но как-то странно голову склоняет на бок. Ответы на мои вопросы я в её глазах нахожу.

Боже! Как же можно было такой слепой быть⁈

— Не было никакого Мирона, да? — тиски горло мое сковывают. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Больно от собственной глупости.

Губы мамы легкая улыбка трогает. Прикрыв глаза она произносит:

— Вы с Маркушей всегда были прекрасной парой…

— Мы никогда с ним не были парой! — почти что выкрикиваю.

— Значит будете! — её голос звучит безапелляционно. — Ты у меня ещё маленькая и глупенькая. Машенька, ну чего ты себе навыдумывала? Зачем тебе это? Отпусти ты уже мечты о браке с Серёжей. Зачем пареньку жизнь портить? Деньги к деньгам. Марк о вас с Колей позаботится. Мы с ним всё обсудили. Позволь и Серёже жить дальше.

Ирония? Я слышу иронию?

Позволить жить дальше? О чём она? О чем она вообще? Какие «деньги к деньгам»? Нет, мы никогда не бедствовали, но и не было шика особого.

— Ты Серёже угрожаешь?

Мама плечами передергивает неопределённо.

— Пошли. Я как раз чаю выпить собиралась. Компанию составишь мне, поговорим за одно.

Через гостиную она направляется в столовую. Не хочу к ней приближаться, но всё равно оставляю вещи в коридоре и иду на кухню. Там тоже есть проход в столовую.

Я столько времени уже впустую потратила. Полчаса не решат ничего.

В полном молчании мама нам заварку по чашкам разливает. Выглядит она сегодня прекрасно. Едва ли не светится. Она всегда держала себя в хорошей физической форме, но счастливой не выглядела. Вернее всегда недовольной чем-то была. Сегодня же даже ее светлые волосы собраны непривычно. Торжественно. Подняты наверх, шея открыта.

— Всё вышло даже лучше, чем я ожидала, дочь. Рада, что ты быстро нашла с Марком общий язык, — её слова во мне приступ тошноты вызывают. Стараюсь не думать о случившемся. Отчаянно стараюсь. — Ты у меня хорошая девочка, но Серёжа не тот человек, который тебе нужен. Пока ты с ним, я не могу ничего сделать. Родство со Спириными… — мама морщится, словно ей кислое что-то в рот попало. — Это не те люди, которых бы я хотела в планы свои посвящать.

— Я тебя не понимаю, — если честно и не хочу понимать. К мужу хочу. К сыночку.

— Что именно ты не понимаешь? Нет, в случае чего Дима мог бы помочь, — хмыкает иронично. — Но я не собираюсь прошлых ошибок совершать. До судов мы не дойдем больше.

— Мам, зачем тебе это? — понимаю, куда она клонит.

— Азарт, зайка моя. Со временем ты меня поймешь.

— Я не хочу понимать, — отодвигаю кружку от себя и на ноги поднимаюсь. Потряхивать снова начинает.

— Сядь, пожалуйста, Маша. Мы еще не договорили.

Телефон мамы, лежащий на краю стола, вибрировать начинает. Она вздыхает. Берет трубку и коротко произносит:

— Перезвоню. Ещё не закончила, — после отклоняет вызов.

Придерживаясь за край стола, опускаюсь обратно на стул. Предчувствие ужасное. Я догадываюсь, что услышу сейчас.

— Давай не будем эти танцы с бубнами устраивать, хорошо? У меня нет времени на это. Ты можешь, к мужу вернуться. Но ты уверена, что вы вместе долго пробудете, когда он узнает, чем ты сегодня ночью занималась? — мама снова берет телефон.

— Не надо! — прошу, понимая, что она показать мне хочет.

Мама кивает.

— Так лучше. Я думаю Сереже было бы достаточно видео из машины, не говоря уж о том что после было.

— Ничего после не было, — стараюсь справиться с истеричными нотками в голосе, выходит плохо.

Я не уверена в этом. Но не переживу,