Покровитель для Ангела. Собственность бандита - Екатерина Ромеро

Быстро вытираю слезы, понимая, что выгляжу как дурочка, наверное. Я же сама отвечала на поцелуи, но потом мне стало страшно, и это жуткое ощущение беспомощности – оно не дало мне расслабиться ни на миг.

– Чего ты боишься? Скажи мне, Ангел.

– Я не знаю. Не знаю… – говорю это, смотря прямо ему в глаза сквозь слезы. Михаил сглатывает, коротко кивает. Мы так ни разу и не поговорили открыто о том, что случилось. Я не могу об этом говорить, это слишком больно, но и боль от молчания тоже не проходит.

Мы просто закрыли эту дверь, но скелеты в ней все так же продолжают там находиться. Больная рана, отвратительная и открытая, я не могу это обсуждать ни с кем, мне кажется, что это будет глупо и неправильно.

И я давно уже должна забыть то, что тогда случилось, но оно совсем не забывается. Я никогда этого не забуду. Я не забуду его жестокости к себе, как бы страшно ни было это осознавать теперь.

– Знаешь. Иди спать.

– Миша…

– Иди спать, я сказал! – ревет просто разъяренно, как бешеный медведь, и я пугаюсь. Вскакиваю и бегу к себе в комнату. Захлопываю дверь, вытирая слезы. Я думала, что уже забыла, но нет. Стоило Михаилу прикоснуться ко мне, мне стало страшно, и я не знаю, что это. Я никогда так не реагировала на него, но теперь мне страшно, когда он меня касается.

Это боль. Она была такой сильной. И я сама уже ненавижу себя за такую реакцию. Я не должна была, и Михаил так посмотрел на меня, что стало больно. Я прямо кожей ощутила, насколько больно ему. Ему во сто крат больнее, чем мне самой.

Глава 20

– Линочка, вам письмо.

Теть Люба стучится ко мне, кладет белый конверт на стол, и, когда я его открываю, не могу поверить в то, что там написано.

– Зачислена! Я зачислена, я поступила! Теть Лю-ю-юб! Поступила!

Прыгаю как лань от радости, прижимая письмо к груди. Смеюсь, как дурочка, теть Люба лишь головой качает, а я не могу. Это первая радостная новость за столько времени, я так этого хотела… Боже. Я поступила, я буду учиться на врача!

– Поздравляю, Линочка. Никто и не сомневался.

– Да, я готовилась. Я так рада!

Да, я сдала экзамены экстерном и уже после всех, но это все неважно, главное, что я поступила, и теперь обязательно все догоню. Пара недель моего пропуска не сделает мне проблемы.

Михаила эти два дня практически нет дома. Меня возит водитель, Пашу, кстати, Бакиров не уволил, однако теперь он везде ходит за мной по пятам. Буквально как тень шатается за мной, не отходя ни на шаг даже в университете.

– Слушайте, не надо за мной везде ходить! Это странно, не находите?

– Михаил Александрович сказал беречь вас как зеницу ока.

– Так я в безопасности! Здесь, на учебе, мне ничего грозит, вы спокойно можете ждать меня в машине!

– Михаил Александрович…

– Михаила Александровича здесь нет. Ну правда, хватит за мной везде ходить!

– Сами ему это скажите.

– Скажу, обязательно!

Все пялятся на меня, потому что Паша выглядит как шкаф под два метра ростом, и он уж точно не похож на моего одногруппника, однако каким-то чудом мне все же удается его уговорить ходить за мной хотя бы на расстоянии трех метров.

В группе я быстро осваиваюсь, хотя в первый день едва не валюсь с ног от усталости. Боже, я в жизни так много и быстро не писала. Так, чтоб аж рука болела и списывалось полручки за раз. Столько предметов, что голова идет кругом. Еще и моя правая рука в гипсе, и писать дико тяжело, но я не жалуюсь. Я очень рада, что теперь учусь, и у меня словно появляется какая-то надежда, опора, я могу поднять голову и посмотреть в будущее.

Ребята в группе все новые, однако там же я встречаю Виталика. Мы с ним вместе ходили на подготовительные курсы. За лето Виталик возмужал и начал бриться, однако все равно он выглядит совсем юным мальчишкой по сравнению с Бакировым.

– Линусь, хочешь мороженное?

– Нет, мне домой надо. Спасибо, Виталь.

Осторожно беру у Виталика свои книги. Сама бы их не дотащила, рука дико просто болит, а Паши не было. К его несчастью, он сегодня заболел, и на учебу меня подкинул другой охранник.

– Да не за что. Я так рад, что мы вместе учимся! Ты на все лето пропала. Что с рукой? Я так и не понял.

– Я… я упала.

– Так не надо падать. Ты же доктор будущий, сама лечить будешь… Лин, ты еще красивее стала.

Виталик зачем-то поправляет мой локон со лба, улыбаясь, и мне становится неприятно. Словно он сделал то, чего делать не стоило, и у меня аж уши начинают гореть.

У Виталика такое милое лицо, светлые волосы, ясные голубые глаза и открытая улыбка. Он вообще не похож на угрюмого Бакирова, и еще Виталик мне здорово помог сегодня. Сама бы точно не справилась с таким количеством книг.

– Я пойду.

– Ага. До завтра!

Поворачиваюсь и застываю на месте. Вместо водителя на обочине стоит машина Бакирова, и, сделав глубокий вдох, я подхожу и сажусь в нее.

– Я думала, меня Паша заберет.

– Сломался твой Паша.

Бакиров сжимает руками руль, и я замечаю, что его костяшки сбиты до крови, а четки впиваются в ладонь, вспарывая кожу.

– Зачем ты носишь эту штуку? Тебе же больно!

Тянусь, чтобы снять эти дурацкие четки с него, но Бакиров резко убирает руку.

– Не трогай.

– Почему ты злишься? Что-то случилось?

– Кто это был с тобой? – басит и набирает скорость, а мне не по себе становится.

– Виталик. Мы вместе на курсы ходили, помнишь?

– Чтобы я не видел больше Виталика рядом с тобой.

– Почему?

– Потому, – бросает грубо, а я беситься начинаю. Разговор сразу идет не в ту сторону.

Машина ревет, а я впиваюсь ладонью в ручку двери. Остаток пути соплю молча в окно, пока Бакиров гонит как сумасшедший.

По приезде домой делаю еще попытку, мне кажется, мы не договорили.

– Виталик мой друг! Он помогает мне носить книги, между