Дело смерти - Карина Халле

class="p">— По многим причинам. Одна из которых, полагаю, и есть причина, по которой ты захотела поговорить со мной. Ты думаешь, что на тебя напал мертвый волк.

— Я не думаю, я знаю! Он был мертв, — настаиваю я. — Был, ключевое слово.

— Расскажи мне, что произошло, с самого начала, — говорит он, доставая блокнот и ручку.

— Ну, сначала мне пришлось спорить с Клэйтоном, который следил за мной в лесу.

Его взгляд тут же обращается ко мне.

— Что он делал? — его тон невероятно резок.

— Он следил за мной… — говорю я неуверенно. Перемена в Кинкейде ощутима, словно он превратился в хищника.

— Он прикасался к тебе? — выдавливает он.

— Нет! Нет, ничего подобного. Я просто чувствовала себя неуютно. Он рассказывал мне странные вещи.

Его выражение лица становится жестким.

— Какие?

— Сложно объяснить. Он говорил бессмыслицу. Повторял, что я особенная, но у него не было для этого никаких оснований, и все же эта мысль злила его. И что никто из нас не заслуживает быть здесь. Что это место… жестокое.

Он резко вдыхает через нос.

— Жестокое? В каком смысле?

— Думаю, потому что мы все просто занимаемся пустой работой, и нам никогда не покажут, что вы на самом деле делаете в лаборатории. Будто Мадрона просто водит нас за нос и заставляет думать, что мы важны, хотя это не так.

Кинкейд проводит языком по зубам, откидываясь на спинку кресла.

— Это неправда. У тебя будут занятия в лаборатории с Джанет, то есть доктором Ву, завтра утром.

— Я и не говорила, что согласна с ним.

Его губы дергаются в усмешке.

— Но ты согласна, Сид. Я вижу — это ясно как день. Не волнуйся. Скоро ты будешь вовлечена в рабочий процесс. Уверен, что лаборатория сможет использовать твой блестящий ум.

Я фыркаю.

— Я не чувствую себя блестящей. С каждым днем чувствую себя глупее.

— Это пройдет, — говорит он. — Как только ты попадешь в лабораторию, уверен, ты оживешь. И своими глазами увидишь, чем мы занимаемся. Достижения, которых мы добились даже за последнюю неделю, поразят тебя. Это ненадолго, пока…

— Пока что?

Он моргает.

— Пока не наступит следующий этап, — сглатывает он. — Что ж, я обязательно поговорю с Клэйтоном.

— Нет, — быстро говорю я, наклоняясь вперед в кресле. — Нет, пожалуйста. Все в порядке. Я взрослая. Я могу с ним справиться.

— Он отвлекает тебя. Но ты права. Прости. Иногда я могу быть… слишком заботливым.

Вспоминаю, как он держал мое лицо, когда я упала, с каким-то безумным выражением в глазах.

— В любом случае, надеюсь, этот разговор был полезен, — говорит он, двигаясь в кресле, будто собирается встать.

— Что? Нет. А как же волк?

Он колеблется, затем снова садится.

— Ах да, волк. Расскажи мне про волка.

Я не могу не бросить на него сердитый взгляд. Он так пренебрежительно относится к этому, будто все это у меня в голове. Поэтому я рассказываю ему все, каждую деталь, стараясь звучать максимально взвешенно и рационально.

— Знаю, что это невозможно, но именно это я видела, — заканчиваю я свой рассказ твердым голосом.

— Понятно, — осторожно говорит он, снова что-то записывая. — А как выглядели плодовые тела?

— Я их не видела. Казалось, что это были просто мицелии.

— Казалось, но ты не уверена?

Я издаю едкий смешок.

— Прости, я была слишком занята попытками не умереть, чтобы рассмотреть поближе.

Кинкейд терпеливо смотрит на меня. Я бы все отдала, чтобы узнать, о чем он думает, что записывает в блокнот. Готова поспорить, мне бы это не понравилось.

— Лес может играть с нами злую шутку, — наконец говорит он, и я стискиваю зубы, потому что, конечно же, Кинкейд говорит именно это. — Ты была эмоционально расстроена после встречи с Клэйтоном. Ты плохо питалась и спала, не принимала лекарства, которые держат твои эмоции под контролем. У меня нет сомнений, что ты наткнулась на раненого, умирающего волка. Вероятно, ты его напугала, поэтому он напал и быстро убежал. Позже мы отправим дрон в ту местность и посмотрим, что сможем найти. Если бы мне пришлось предполагать, я бы сказал, что волк больше никого не побеспокоит.

Я бросаю на него гневный взгляд.

— Ладно, — ворчу я, вставая с кресла.

Он быстро поднимается, обходит стол и хватает меня за руку прежде, чем я успеваю уйти.

— Не заставляй меня волноваться за тебя, — говорит он грубым голосом, крепко сжимая руку.

Я смотрю на его руку, и он медленно отпускает ее.

— Не заставляй и ты меня волноваться, — отвечаю я и ухожу.

ГЛАВА 11

— Футболка дня! — говорит Мунавар, когда я подхожу к толпе студентов у лабораторного корпуса.

Я смотрю на него. На футболке написано «Сморчально серый» с изображением сморчка.

— Поняла шутку? — спрашивает он. — Как морально неоднозначные персонажи в книгах.

— О, поняла, — отвечаю я. — Может, я даже украду ее у тебя.

— Можешь взять, если хочешь, — говорит он, хватая подол, начиная снимать, оголяя свой круглый живот.

— Нет-нет, — восклицаю я, смеясь.

— Мунавар, — говорит Лорен с улыбкой. — Смотри-ка, готов отдать одежду с плеч.

Он пожимает плечами, на его щеках появляются ямочки.

— Извините за опоздание, — раздается запыхавшийся голос. Доктор Джанет Ву появляется позади нас с ключ-картой в руке, ее белый лабораторный халат развевается позади. — Была небольшая чрезвычайная ситуация в лаборатории размножения.

Она миниатюрная, молодая и привлекательная, с тонкими чертами лица и квадратными очками на кончике носа, ее длинные черные волосы блестят в слабом утреннем свете. Она одаривает всех извиняющейся улыбкой, проходя мимо, хотя заметно напрягается, увидев меня.

Я ее не виню — этим утром я выгляжу ужасно.

Я измотана, как обычно, несмотря на то, что съела всю свою порцию овсянки за завтраком. Мои мышцы болят, вероятно, из-за похода в лес, не говоря уже об ушибленной заднице и голове после падения. Плюс рука, в которую делали уколы, не перестает болеть. Я не могла спать на боку, как обычно.

Совсем не удивилась бы, если бы она знала о слухах моей встрече с волком. Уверена, что здесь нет такой вещи, как врачебная тайна. Обычно я слишком переживаю из-за того, что обо мне думают другие. Мне часто кажется, будто все меня недолюбливают. А теперь, похоже, у людей и правда появились причины относиться ко мне с подозрением.

Когда дверь открывается, мы все входим внутрь. Лаборатория оказывается меньше, чем я думала, с дверью в другом конце, которая, судя по размеру здания, не ведет наружу. Она напоминает мне лаборатории в Стэнфорде, предназначенные больше для обучения, чем для реальной работы.

Доктор Ву включает свет и