Я тебя не отдам - Бьюла Астор

— Не потеряй эту мысль! — воскликнул он, хватая висящее на спинке стула полотенце. — Дай мне две минуты!

— Не уходи! — запротестовала она, поднимаясь на коленях.

— Кристина, дорогая, — взмолился Говард, — я только что пробежал десять километров, рядом со мной тебе будет не слишком приятно.

— Мне все равно.

— Всего две минуты, — обещал он. — Если только ты не хочешь разделить…

— Что? Я… с тобой? В душе?

— Ладно, может быть, когда-нибудь потом.

Откинувшись обратно на постель, Кристина издала стон нетерпения. Слыша звук льющейся в ванной воды, она кляла себя за то, что не приняла его предложения, повела себя на манер глупой, застенчивой девственницы… Может быть, потому, что так оно и есть? Может быть, не столько застенчивая, сколько глупая?

Говард отсутствовал, наверное, даже меньше двух минут. Но этого вполне хватило, чтобы к ней вернулась прежняя неуверенность. Она закрыла глаза.

Наконец дверь ванной открылась, и Кристина почувствовала, как он ложится рядом с ней.

Ощущать рядом с собой великолепное, обнаженное тело возбужденного мужчины было для нее внове. И когда Говард начал целовать ее и ласкать с искусностью, свидетельствующей о большой практике, это лишний раз напомнило Кристине о собственной неопытности.

Ничего не сказав по поводу того, что она лежит как бревно, молча уставившись в потолок, он, без сомнения, прекрасно заметил это.

— Не думаю, что из этого что-нибудь получится, — жалобно пробормотала она, когда Говард потянулся к молнии на ее юбке. — Мне всегда казалось, что лучше всего оказаться в постели с мужчиной, который знает, что делает. Но, возможно, было бы умнее начать с кем-то менее опытным… по крайней мере, в первый раз.

— Так что же, мне подождать, пока ты отыщешь свой собственный путь ко мне? — поинтересовался он, выпрямляясь.

— А вдруг мы не подходим друг другу?

— С чего это ты решила?

Кристина чувствовала себя настолько несчастной, что не смогла сдержать хлынувших сквозь опущенные веки слез. Такое фиаско после всех ожиданий!.. А ведь она надеялась на обратное, хотя, будучи реалисткой, понимала, что действительность не всегда похожа на романтические новеллы, и ожидала определенных осложнений. Не такого же!

— Мой опыт подсказывает, что тебе просто надо дать побольше времени.

Открыв глаза, Кристина обнаружила Говарда сидящим в изножье кровати — волосы всклокочены, бедра прикрыты простыней.

— Вот, к примеру, разве это тебе не приятно?

Подтянув к себе ногу Кристины, он провел кончиком пальца по своду ее стопы.

— Пожалуй, нет…

— А если по десятибалльной шкале?

— Не говори глупостей.

— Семь с половиной было бы замечательно. Два — совсем плохо.

Она бросила на него неприязненный взгляд. Только совершенно бесчувственный человек мог увидеть смешную сторону в том, что нашел женщину фригидной.

— А так?

Большими пальцами он начал массировать впадинку под коленом ее стройной ноги. Эти медленные круговые движения произвели расслабляющий эффект, и сковывающее тело Кристины напряжение стало понемногу спадать.

Почувствовав теплую влажность языка Говарда на своей подошве, она вскрикнула и вновь открыла глаза.

— Это… это… — его язык двинулся вверх, по лодыжке, — это непередаваемо!

— Прекрасно. Значит, начнем отсюда.

И он стал медленно, лаская, продвигаться вверх по ноге. Когда Говард добрался до нежной, чувствительной кожи внутренней поверхности бедра. Кристина уже стонала от наслаждения.

— Не останавливайся! — взмолилась она.

— Даже и не думаю, дорогая, — ответил он низким, хриплым голосом.

Она почувствовала, как Говард устраивается между ее раздвинутых ног. Какое-то время он оставался недвижим, наблюдая горящим взглядом за тем, как вздымается и опадает в такт дыханию ее грудь. Затем потребовал:

— Посмотри на меня!

Кристина подняла отяжелевшие веки и увидела, как Говард пристраивает ее колени к себе на талию. Она чувствовала, что ноги, как, впрочем, и все тело, словно превратились в горячий воск, которому можно придать любую желаемую форму.

— Я люблю, когда мной руководят, — сказал он и, задрав на Кристине юбку, оголил низ ее живота и крохотные трусики, едва прикрывающие рыжие завитки волос в промежности.

Идея руководить мужчиной в действиях, доставляющих ей удовольствие, ошеломила ее. Да в данный момент она не назвала бы даже своего имени!

Говард взглянул на нее с нежностью.

— Чувствуй себя совершенно свободно.

Увидев, как этот красивый, откровенно возбужденный мужчина склоняется и касается губами ее обнаженного живота, Кристина подумала, что ей снится чудесный эротический сон.

Его пальцы скользнули под кружевной край трусиков, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. А почувствовав, как они с дразнящей медлительностью подбираются к средоточию ее желания, Кристина ощутила незнакомое ранее вожделение.

— Мне хочется попробовать тебя на вкус. Как давно я мечтал об этом…

Застонав, она вцепилась в его плечи руками.

— Правда?

— Правда. — Говард, казалось, не замечал впившихся в его кожу ногтей.

— Тогда сделай это…

При первом же прикосновении его языка у нее вырвался негромкий возглас, сменившийся сдавленными сладострастными стонами, не умолкавшими во все время этой изысканной и мучительно-прекрасной пытки.

Говард приподнял черноволосую голову.

— Тебе это нравится? — Голос его был густым и несколько невнятным.

— На восемь с половиной, — солгала она, чтобы не раздувать его самомнения.

На этот раз, когда Говард вновь попробовал снять с нее юбку, она с готовностью помогла ему в этом. За юбкой последовали трусики, потом, расстегнув пуговицы блузки, он освободил от бюстгальтера ее жаждущую ласки грудь.

— О Боже…

Его голодный взгляд жадно блуждал по обнаженному телу Кристины. Ей даже показалось, что его от природы оливковая кожа несколько побледнела. С приглашающей улыбкой на губах она потянулась к нему руками.

Но Говард не коснулся ее.

— Боже мой, Кристина, я так хочу тебя! — простонал он.

Прозвучавшая в его дрожащем голосе мука до крайности удивила Кристину.

— Так чего же ты ждешь? — спросила она, хватая его за плечи и привлекая к себе. Ощутив на своих губах страстный, нетерпеливый поцелуй, запустила пальцы в густые волосы на его затылке и ответила тем же, застонав от наслаждения.