Роковая ошибка - Фрея Хиклинг

Ее эмоции, казалось, ушли глубоко в подсознание. Патриция ощущала холодный озноб, она даже не заметила, как по ее щекам покатились слезы. Голос Рика донесся до нее словно издалека:

— Теперь понятно, что я имею в виду? — В его жестком голосе проскальзывали торжествующие нотки. — Никогда не знаешь, что может открыться в человеке, которого, как тебе казалось, ты знаешь достаточно хорошо.

— Где ты это взял? — услышала Патриция свой слабый шепот.

— Какое это имеет значение? — насмешливо осведомился он.

— Нет, я хотела сказать... хотела... — Патриция не могла справиться со словами, которые хаотично слетали с ее губ. — Это неправда. — выговорила она наконец. — Неправда.

Рик долго молчал, наблюдая за ней.

— Что тогда правда? Что является правдой, Пэт, черт возьми?! Ты так долго лгала мне, скрывала от меня важные факты, что сейчас, думаю, самое время сказать хотя бы одну правдивую вещь.

— Я не лгала тебе, — слабо возразила она.

— Приехали! — Он горько рассмеялся. — Когда мы впервые встретились, ты утверждала, что плохо знаешь структуру своей компании. Даже назвала себя мелкой сошкой. Ты явно недооценивала свою компетентность, голубушка.

— Я не обманывала тебя, — сказала Патриция, прекрасно понимая, что письмо опровергало ее слова.

— Но это было только начало. — Небрежным движением плеч Рик отмел ее утверждение. — Ты сочла подходящим сказать мне, что ушла из «Хайтек Информейшн», потому что «так получилось», как ты выразилась. Мне и в голову не пришло, что эта простая фраза таит зловещий смысл. Я решил, что дело было в несовместимости, или в разногласиях по поводу зарплаты, или в чем-то в этом роде. Ты хочешь сказать, что это тоже правда?

Патриция покачала головой.

— Нет, это неправда.

— Прекрасно. — Рик не скрывал иронии. — По крайней мере, мы сделали шаг в правильном направлении. Куда мы отправимся теперь? Так... Я видел твою сестру, поэтому уверен, что она существует. Иначе говоря, ты не придумала ее, как все остальное. И чек, который я отправил сегодня утром по почте за ее учебу, тоже был вполне реальным. Как только университет получит его, я буду спокоен на этот счет. А твои родители? Они действительно умерли? И ты в самом деле из Шеффилда?

— Не будь таким жестоким, Рик, пожалуйста! — По щекам Патриции текли слезы, в глазах плескался панический ужас. — Я никогда не лгала тебе. Просто я не могла... говорить о том, что произошло.

— Тебе придется, Пэт, — угрожающе произнес Рик. — И немедленно.

Патриция словно онемела, она не могла сообразить, с чего ей начать. На нее давила зловещая тень Кларка Дайсона, коварству которого позавидовал бы дьявол. Добившись ее увольнения и лишив ее возможности найти другую работу, он смог встать между ней и мужем, которого она любила. Патриция подумала, что объяснять Рику что-либо так же бесполезно, как доказывать работодателям, что ее личное дело наполовину сфабриковано. Письмо-то было официальным. За ним стояла целая компания. Как она могла голословно отрицать то, что написано черным по белому?

— Я жду, — проронил Рик с ехидной усмешкой.

— Хорошо, я попытаюсь объяснить, — печально сказала Патриция.

Мысль о Кларке Дайсоне вызвала у нее приступ тошноты. Зло, которое вылилось на страницы ее личного дела, отравило и ее тело. Патриция ощущала себя грязной и оскверненной, как будто в эту минуту Дайсон протягивал к ней свои мерзкие лапы. По сути, так оно и было. Разве он не нашел способ влезть в ее семью и превратить любящего Патрицию супруга в обиженного обвинителя, который сейчас смотрел на нее глазами, лишенными всякого доверия?

— Все это от начала до конца — ложь, — уверенно сказала Патриция. — Я не знаю, как он... как это получилось. В «Хайтек Информейшн» знают, что это неправда.

— Знают! — передразнил ее Рик. — Знают, что запись, которую они сделали в твоем личном деле, является ложью? Ты что, смеешься, Пэт?

— Я имела в виду, — уточнила она, — что они обещали не писать этого в личном деле, хотя и были вынуждены... уволить меня. — Патриция приложила пальцы ко лбу, пытаясь привести в порядок свои мысли.

— Ну так в письме именно об этом и говорится, — насмешливо сказал Рик. — Что ты пыталась уговорить их не придавать огласке этот факт. Что-то у тебя концы с концами не сходятся, Пэт.

— Пожалуйста, дай мне закончить...

Но Патриция не могла найти слов, чтобы описать то, что сделал с ней Дайсон. Ее парализовали стыд и неверие окружающих, хотя она и понимала, что ее спасение в правде. Но как она могла оправдаться, когда Дайсон сплел вокруг нее сложную и убедительную паутину лжи?

— Я скажу тебе то, что сказала вице-президенту компании, когда все это началось. — Патриция сильно побледнела от напряжения. — Я в глаза не видела папку с документами, которую они якобы обнаружили в моем столе. Я никогда не брала ее из закрытого отдела, к которому у меня нет доступа. Это... это дело рук одного человека. Это он все сделал. А что касается попытки... соблазнить... — Глаза Патриции снова наполнились слезами, и она мучительно всхлипнула. — Это ложь! Жуткая, наглая ложь!

— Какой человек? — спросил Рик. — О чем ты говоришь? Под этим документом стоит подпись вице-президента. Ты хочешь сказать, что он подставил тебя?

— Нет. — Патриция потрясла головой. — Другой человек. Из «Хайтек Информейшн». Он пытался заставить меня сделать одну... непристойную вещь. Когда я отказалась, он пригрозил, что я потеряю работу, и на следующий день меня уволили — из-за этой истории с секретными материалами. Я знала, что за этим стоит он, но сделать ничего не могла. Мистер Дженкинс не поверил мне, однако обещал не записывать в мое личное дело истинную причину увольнения, чтобы я могла найти другую работу. Но с работой ничего не вышло и... и теперь понятно почему. Все это сделал тот человек. Он даже сказал мне...

— Какой человек? — настойчиво спросил Рик. — И что за непристойная вещь? Что ты имеешь в виду, говоря «он сказал мне»? Как мог Дженкинс не знать об этом письме, если под ним стоит его подпись? Я опять ничего не понимаю. Советую тебе рассказать более связную историю. Или правдивый рассказ трудно придумать спонтанно? Да, Пэт?

Патриция вдруг подумала, как все-таки противно быть жертвой, добычей, ощущать полную беспомощность. Тебя загоняют в ловушку, приковывают к месту пронизывающим взглядом и требуют, чтобы ты подчинилась, исполнила чью-то волю, или ты будешь наказана... Внезапно Патриция почувствовала, как в ней поднимается гнев и сметает вселяющее ужас чувство вины. Сколько времени будет продолжаться эта рабская зависимость?! Как долго она будет склоняться перед высокомерными взглядами жестоких, властных мужчин?!

— Я жду, Пэт.

На какое-то мгновение низкий голос Рика вызвал в ее памяти Кларка Дайсона, который произносил те же слова, сидя в своем кабинете: «Я жду, Патриция... »

Она посмотрела на Рика. Даже всепоглощающая любовь не сумела избавить ее от неожиданного ощущения: Рик, как и Дайсон, и Дженкинс, как и те вежливые, но требовательные кадровики, которые проводили с ней собеседования, занят своими важными мужскими проблемами. Сейчас он с видом оскорбленного мужского достоинства направлял всю свою энергию на то, чтобы обвинить ее. Его гордость задета тем, что он не обладает каждой песчинкой информации о ее личной жизни. Он только обвиняет ее, не давая себе труда выслушать или понять!