Опасный искуситель - Сабрина Джеффрис

Корделия ушла, но Себастьян не торопился ей вслед. Она словно стояла перед его глазами – волосы рассыпаны по плечам, губы алеют от его поцелуев. Бодрый тон ее прощальных слов не обманул Себастьяна, он успел заметить, как встревоженно она взглянула, когда он заговорил о невесте.

Его сжигало чувство вины, эта ноша оказалась для совести непосильной. Он не имел никакого права набрасываться на Корделию. Должно быть, он совсем обезумел. Корделия не принадлежит к тому типу женщин, для которых поцелуй ничего не значит. Она не может не воспринять это серьезно.

Он застонал. Воспринять серьезно? Да никак не серьезнее, чем он сам, хоть в этом он ей и не посмеет никогда признаться. Ее великолепное тело и нежная улыбка будили в нем дикие инстинкты, правда, при этом он чувствовал странную потребность оберегать и защищать ее.

Она сама настолько мила, настолько готова заботиться обо всех, неважно, заслуживают они того или нет. Она умна, талантлива… Он улыбнулся, вспомнив, как забросала она отца цитатами из Писания. И тут улыбка сползла с его лица. Он же больно ранил ее, пытаясь настроить против викария!

Себастьян сжал кулаки. Нет, он не жалеет о том, что нападал на ее отца; должна понять, как бесчестен по отношению к ней викарий, как он пользуется ею.

«Но не больше, чем пользуешься ею ты сам», – шепнула ему совесть. Но, черт подери, он позабыл обо всем – такая она была милая, такая нежная, и все ее обаяние было словно фрукты на прекрасном блюде. Он хотел лишь попробовать их на вкус. А вместо этого – просто впился зубами. Но, право, он давно не вкушал такого!

Пресвятая Богородица, если бы она не услышала голос отца, он бы отнес ее на диван и… Когда она прижалась к нему и прошептала его имя, так нежно, так застенчиво, он потерял рассудок. И стал животным, сосредоточенным на одном – как соблазнить свою жертву.

Эта мысль была для него непереносима. Он развернулся и направился к двери, но увидел на полу ее чепец, наклонился и подобрал его. Никто не должен увидеть здесь этот чепец, иначе пойдут сплетни.

Себастьян сжал чепец в руках. Да, он желал Корделию Шалстоун, и желал страстно. Но это невозможно – он связан словом с Джудит.

Он мрачно задумался. Милая беспорочная Джудит. Когда отец Себастьяна был на грани разорения, Себастьян обратился к отцу Джудит, сэру Квимли, за помощью. Старый барон великодушно согласился простить огромные долги отца Себастьяна при условии, что Себастьян возьмет дела семьи в свои руки и пообещает жениться на Джудит. И это было главным условием. Себастьян согласился.

И он должен держать слово. Сейчас дело было уже не в деньгах. Со временем Себастьян сумел бы выплатить все, но разве мог он забыть, как барон пришел к нему на помощь, когда казалось, что все потеряно? Благодаря поддержке барона, равно как и решимости самого Себастьяна взять дела в свои руки, Себастьяну удалось купить на остатки семейных денег акции Ист-Индийской компании, и теперь эти акции приносят значительный доход.

Если бы не барон Квимли, сестры Себастьяна вынуждены были бы выйти замуж за любых негодяев, которые пожелали бы взять их в жены; Ричард потерял бы свое издательство, а самому Себастьяну пришлось бы искать богатую невесту и жениться ради денег.

Согласие на брак с Джудит казалось тогда меньшим из зол, и Себастьян был рад, что хоть чем-то может отплатить барону за его доброту. Тогда Себастьян мечтал лишь о милой жене, ухоженном поместье и уверенности в будущем благополучии своих близких.

Но все же жениться на Джудит он не слишком торопился. Себастьян покачал головой. Да, он и тогда уже должен был предположить, что в один прекрасный день ему захочется совсем другую жену. Его друзья индусы сказали бы, что он предчувствовал появление Корделии, знал заранее, какова его карма.

Он помрачнел еще больше. И друзья ошиблись бы. Не карма, а всего лишь случай свел его с Корделией. Но надо собрать волю в кулак и держаться от нее подальше, потому что, если она будет рядом, он не совладает с собой и поцелует ее снова. Поцелует… а потом…

Мысль эта была непереносима, он тихо застонал и выскочил из комнаты, налетев тут же на викария.

Тот отступил в сторону.

– Так вот вы где, ваша светлость! А Корделию вы не видели? Я справлялся у миссис Блифил, и она сказала, что не говорила с моей девочкой. Но я ясно слышал, как Корделия сказала, что пойдет попросит миссис Блифил показать ей ее комнату.

– Уверен, что Корделия уже нашла свою комнату, – заверил его Себастьян.

Викарий пристально посмотрел на него и заметил нечто, усугубившее его подозрения.

– А что это у вас в руке, уж не чепец ли моей дочери?

Себастьян едва подавил досадливый возглас. Как он мог забыть про чепец!

– Надеюсь, ваша светлость не позволил себе ничего недостойного по отношению к моей дочери? – спросил викарий, раздираемый подозрениями.

Поскольку только что Себастьян именно этим и занимался, он выбрал нападение в качестве защиты и сказал надменно:

– Должен вас уведомить, преподобный Шалстоун, что я обручен с благородной и достойной леди, и посему у меня нет никаких причин оказывать знаки внимания вашей дочери.

Ему было неприятно, что пришлось упомянуть о Джудит, но другого выхода не было. Чем больше людей будет знать о его невесте, тем скорее он вспомнит о ней в следующий раз, когда останется наедине с восхитительной мисс Шалстоун.

Но викария это отнюдь не убедило.

– Наличие невесты не может помешать человеку вашего положения поиграть с чувствами юной девушки. У человека благородного, бывает, возникают неблагородные намерения по отношению к даме, на которой он не собирается жениться, а моя девочка не привыкла к такому обращению. Я не позволю вам забавляться ею!

Себастьян взглянул сверху вниз на викария, чьи слова разозлили его более всего тем, что были частично верны.

– Уверяю вас, я не из тех, кто соблазняет достойных молодых девушек.

– Но у вас в руках ее чепец.

Себастьян умел, когда надо, вести себя высокомерно. С видом оскорбленной добродетели он протянул чепец викарию.

– Я обнаружил чепец на полу в гостиной и решил подобрать его прежде, чем кто-либо сделает из этого факта скоропалительные выводы, подобные тем, какие только что сделали касательно собственной дочери вы. Нет сомнений, что она обронила его, бродя по гостинице в поисках хозяйки. – Сейчас, по крайней мере, он говорил правду, хотя и опустил детали.