Фиктивный брак - Кара Уилсон

Сидя в офисе, Эйлин растерянно прихлебывала кофе. Прошла неделя их совместной жизни, за ней – другая. Нельзя сказать, чтобы она мечтала именно о таком замужестве. По правде говоря, раньше Эйлин просо не задумывалась над его многими повседневными сторонами.

Их супружество, похоже, состояло только из работы и секса. Часов до восьми, а то и позже оба заняты. Скотт зачастую даже брал чертежи и расчеты на дом. Они вроде бы начали притираться друг к другу, но Эйлин казалось, что она обрела не мужа, а скорее товарища по общежитию. Да, Скотт скрупулезно аккуратен, всегда прибирает за собой, никогда не оставляет даже невымытой чашки. Словом, сам себя обслуживает. И это, разумеется, для Эйлин – просто находка. Но она почему-то не чувствует счастья. Вместо этого – неловкость, неудобство и скрытая тревога.

Она спрашивала себя, что же ощущает Скотт. Выяснить трудно – супруги виделись редко. Поиски нового дома молчаливо отложили на неопределенный срок. Ясно, Скотт оставил за собой прежнюю квартиру, перенеся к Эйлин только самое необходимое. Она решила: нужно обязательно пересмотреть их договор, по крайней мере прояснить некоторые моменты. И Эйлин набрала номер его конторы.

– На ланч? – переспросил он, удивленный тем, что она звонит ему на работу. – Хорошо. Где встречаемся?

– Да где угодно, лишь бы поговорить.

Супруги встретились в небольшом винном баре. Скотт внимательно смотрел на Эйлин, молча вертевшую бокал с шабли. Ей было не по себе. С чего начать? Впрочем, не все ли равно?

– В последнее время мы видимся не часто.

– Да, но мы же оба очень заняты, – кивнул Скотт.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Ты пригласила меня, чтобы узнать о моем самочувствии?

– Не совсем.

– Тогда зачем?

– Скотт, мы не до конца продумали брак. Договорились о том, что хотим иметь дом, семью и служебное положение.

Он согласно кивнул, но не произнес ни слова. Молчаливое сопротивление только усложнило задачу Эйлин.

– Практически ничего в нашей жизни не изменилось.

– Я думал, ты и не хочешь менять.

– Может быть. Но, видимо, плохо представляла реальную ситуацию.

– Кажется, понимаю, что ты имеешь в виду. Пожалуй, я с тобой согласен. – Скотт посмотрел на часы. – Но, боюсь, сейчас мы не решим проблемы. Давай отложим на пару дней.

Заметив на его лице нетерпение, Эйлин поняла – продолжать бесполезно. И убрала с колен салфетку.

– Конечно, – ответила она. – Пойдем?

Прошла еще неделя, но Скотт так и не возвратился к разговору. И Эйлин не стала обращаться к нему: муж выглядел рассеянным, почти подавленным.

Почему Скотт не откроется ей? Брак для того и существует, чтобы разделять с близким человеком и радость, и горе. Она тщетно пыталась пробиться сквозь оболочку вежливой сдержанности.

– Опять тяжелый развод? – спросила Эйлин однажды вечером.

– Да нет, просто устал.

– Может, отдохнешь несколько дней?

– У меня нет времени! – раздраженно ответил Скотт.

– Ты рискуешь заболеть от переутомления. Тогда потеряешь еще больше.

– Мне ничего не нужно! Не могла бы ты отстать от меня?

Эйлин вихрем бросилась вверх по лестнице и захлопнула дверь спальни. Через час сокрушенный Скотт лежал рядом, расточая поцелуи и извинения. Однако перемирие было временным, и проблема только усугубилась.

Рабочий день Скотта все удлинялся. Вместо того чтобы возвращаться домой к восьми, он приходил в девять, десять, иногда в одиннадцать, вел себя непредсказуемо. Эйлин задумалась: не появилась ли у него другая женщина? Всерьез такой мысли она не допускала – по соглашению стороны должны соблюдать честность. Но едва Эйлин задавала вопрос, как Скотт ловко осаживал ее уклончивыми ответами, что делало честь его дипломатическим способностям.

Эйлин понимала – лучше оставить его в покое, пусть сам преодолевает трудности. Но она выросла в семье, где все члены семьи привыкли обсуждать проблемы, коллективно помогать друг другу, а потому не могла смириться с выжидательной позицией.

Нет, обязательно дождусь его сегодня и расставлю точки над «i», решилась Эйлин.

– У тебя неприятности со «Сплендор-центром»? – спросила она. – Что-то произошло?

– Почему ты так думаешь? – вскинулся Скотт. Она подловила момент, когда муж укладывался в постель.

В его голосе Эйлин уловила нечто, укрепившее подозрение.

– Просто ты давно не рассказывал о стройке.

– Возможно потому, что моя работа не имеет к тебе никакого отношения. Я же не сую свой нос в «Классику и дизайн»! А почему ты позволяешь себе? – Он погасил свет и отвернулся. – Наша профессиональная жизнь не имеет никакого отношения к семейным делам. Разве договор не подразумевает такой параграф?

– Прошу прощения! – Эйлин не могла скрыть в голосе дрожь. – Я полагала, что мы его перешагнули и стали действительно мужем и женой. Значит, я не так поняла условия. Обещаю больше не тревожить тебя расспросами. – От злости и обиды слезы хлынули из ее глаз.

Скотт тут же встрепенулся.

– Эй, ну что ты? Ну, прости меня, крошка. – И начал ласково вытирать ее мокрые щеки. – Я, правда, не хотел тебя обидеть. – Его губы заскользили по лицу Эйлин, вбирая оставшуюся влагу. Робкие поцелуи становились все жарче. Язык Скотта коснулся ее теплого рта, она ответила тем же, сливаясь с ним в лихорадочном страстном примирении. Их тела охватил огонь – в его пламени сгорали обиды, нанесенные неосторожными словами.

Когда наутро Эйлин в ночной рубашке появилась на кухне, там еще стоял запах жареного бекона. Но Скотт не встречал ее радостной улыбкой. Выглянув в окно, она обнаружила пустую стоянку для машины. Значит, он уехал – уехал, даже не попрощавшись! Эйлин поняла – все осталось по-прежнему и болезненно-надрывная ночь ничего не изменила. Что-то беспокоило Скотта, не ладилось, но он упорно не желал посвящать ее в свои неприятности. И вчера он лишь хотел сгладить резкий тон.