Беги, если осмелишься - Шаргородский

— Не говори так.

Он берет меня за руку, тянет на себя, я теряю равновесие и чтобы не упасть упираюсь рукой в его грудь.

— Не надо. Если я пришла с тобой это не значит, что я даю согласие на обжимания, — отстраняясь. От его тела исходит расслабляющее тепло. По моим рукам пробегают лёгкие мурашки.

— Если я умру, мы никогда не поцелуемся. Даже не попробуешь? — ни с того ни с сего говорит он.

— Что ты несёшь?

Представляю, как я коснусь его губ своими и после этого, господин половая инфекция разложит меня прямо на этом диване, не спрашивая. Нафиг-нафиг-нафиг. Морщась и слегка трясу головой, прогоняя жуткие мысли.

После нашего ужина меня стало клонить в сон. Голова начинает кружиться, воздух становится тяжелым, в помещении его как будто стало меньше.

— Я хочу, чтобы ты в, егда была рядом, но это же глупо и странно, правда? — он говорит это, смущаясь, как будто подросток. Неужели ты произносишь, что-то подобное впервые? Ты не использовал это, чтобы склеить очередную женщину?

Хочу перевести тему, потому что мне становится неловко от монолога в моей голове.

— Какая у тебя кличка?

— С чего вдруг решила спросить?

По взгляду вижу, понял он, что я пытаюсь направить диалог в непринужденное русло.

— Просто интересно.

— Годзилла.

— Вы как-то повернуты на ящерах?

— Ну почему Годзила, что за бред? Представляю, как огромный Игнат ходит по Питеру, орет и ломает многоэтажки.

Игнат смеётся. Его теплое дыхание касается моего лица. Я от его смеха и от своих картинок в воображении подхватываю этот смех.

— Нет. Дело не в этом. Просто я раньше любил особым образом убирать людей.

Мысль, что он тоже убийца лишает желания смеяться, по спине проходит холод и меня передергивает.

— Ты замерзла?

Он куда-то вышел, мне и правда стало холодно, хотя недавно было душно, по полу потянуло прохладой. Я отправилась в прихожую и заметида, что дверь открылась, закрыв её, я вернулась обратно. Игнат принес плед и завернул меня в него. — Как ты убирал людей?

— Я рушил и поджигал их дома. Поэтому так назвали меня.

Еле сдерживаю улыбку от того образа огромного рычащего Игната в моей голове, который ходит по Невскому проспекту и давит тачки огромными ступнями.

— Ничего себе! — прячу улыбку за удивлением.

— Я должен кое-что вернуть тебе.

Удивленно вскидываю брови. Он снова куда-то уходит, но быстро возвращается, пряча что-то за спиной.

— Что вернуть?

Годзила протягивает мне мой кошелёк.

— Я точно помнила, что брала его с собой в аптеку! Спасибо.

Получается он спер мой кошелек чтобы выяснить номер телефона? Вот это прикол. Удивил-удивил.

— Зачем ты пила ту таблетку, знаешь, что она опасная?

На его лице беспокойство, будто от цикла моих месячных зависит его жизнь.

— Даже не знаю нужно ли поднимать эту тему.

— Хорошо, выбирай: или поцелуй, или рассказываешь как так получилось, что Державин отправил тебя за таблетками.

— Он не отправлял меня, я сама пошла.

— Варан хочет ребенка?

— Давай не будем больше это обсуждать?

Мужчина смотрит на меня и взглядом жжёт мою кожу.

Это резко прекращается, когда у Игната звонит телефон. Что со мной только что было?

— Слышу голос на той стороне провода.

— Годзилла, он кажется всё понял.

— Что это значит?

— Он понял, что мы водим его за нос, двойник ранен.

— Он стрелял?

— Да.

— Ладно, спасибо за информацию. Куда он собирается?

— Варан остановился в гостинице Екатеринбурга, думаю завтра поедет домой. В номере глушилки, жучки не работают.

— Никого не убивать, только ранить и самозащита. Понятно?

— Но босс!

— Я всё сказал.

— Принято.

Он вешает трубку и прижимает меня к себе двумя руками.

— Спасибо тебе.

— За что?

— Что дал такие указания.

Не ожидала, что он сдержит своё обещание. Может он рисуется передо мной, но я за это благодарна.

— Я бы звезду с неба для тебя достал, если бы ты позволила.

Улыбаюсь. Слезы бегут по щекам, Игнат протягивает салфетку.

— Маленька, не плачь.

Злюсь, что не могу пресечь его самодовольные реплики.

— Нам нужно вернуться?

— А ты хочешь?

— Так будет правильно.

— Для тебя то что произошло ничего не значит?

— Для меня такие вещи имеют значение, но я не могу так поступать с Вараном.

Беру кошелек с дивана, хочу положить его в сумочку, открываю, а из неё вылетает паспорт. Игнат поднимает его с пола.

— Хочу всё таки узнать твою фамилию.

— Да Громова я, Громова.

— Нет.

— Что нет?

— Ты больше не Громова.

— Что?

— Ты похоже теперь Державина.

Державина

— Что это за хрень?

Выхватываю паспорт и не могу поверить своим глазам.

Меня конкретно пугает такое вмешательство в мою жизнь, это романтично для фильма или сериала, но это не шутка, всё это реальность. Он зарегистрировал брак тем днём, в который уехал.

— Это ты мне скажискажи, что за хрень.

— Он говорил, что мы пойдем в ЗАГС, а потом уехал. Я думала этот вопрос пока остается открытым.

— Видимо он понял, что этот вопрос нужно закрывать быстрее. — в его голосе металл.

Я поежилась.

— Слушай, но паспорт делают неделю, как такое возможно?

— Для таких как мы сделать быстро паспорт или другие документы не проблема. Нужны связи вот и всё.

Игнат берет меня за руку, я мгновенно выдергиваю её, не хочу больше сближаться с ним, это опасно. Он очень мне нравится, не могу поверить, что жизнь столкнула меня с таким человеком.

А если он обманывает меня?

— Игнат, а ты можешь сделать мне новый паспорт?

— Конечно могу, Маргарита Доган, — улыбается, — звучит офигенно.

У меня пропадает дар речи, рот открывается и закрывается, Доган хочет коснуться губами моей щеки, но я отвешивает ему посщечину.

— Ты что вытворяешь? Хватит…

— Почему?

— Мы кажется куда-то шли?

— Скажи мнеда, я заберу тебя и никогда не дам в обиду.

Его глаза в тусклом свете стали совсем черными, затуманеными, далекими.

— Игнат, я поехала с тобой, потому что мне хотелось на волю. Мне ничего не нужно от тебя. Закроем тему.

— Ладно. Нам пора.

Глава 19. ВАРАН МОЙ МУЖ?

Вернувшись в квартиру, на меня накатывает апатия и какое-то уныние, мне хочется выбежать отсюда. Иду в душ, от моего тела и от одежды отчетливо пахнет Игнатом. Мне очень приятен этот аромат и жалко с ним расставаться. Решительность этого мужчины, откровенность и готовность участвовать в моей жизни греет душу.

Обманывает ли он меня? Возможно…Но его глаза…глаза определенно не