Осколки чужой жизни - Татьяна Александровна Захарова

И в заключении мы двинулись на рынок, где торговали живым товаром. Придирчиво отобрали пять кур и одного петуха. Самые большие клетки были рассчитаны всего на три птицы, поэтому возникали сомнения, что мы их все сможем разместить рядом с возницей.

К гостинице мы уже неслись на всех парах, время неумолимо приближалась к двум часам. К этому времени должна была прибыть и телега от Колодко с крупами.

Так и получилось, что мы прибыли одновременно с ней. И нанятый ещё на рынке грузчик за дополнительную плату помог переложить большую часть покупок в телегу, пока Гаврис ходил в номер за одеждой и тушенкой. Где-то в этом недолгом пути он и столкнулся с капитаном. Войтек дожидался нас в трактире при гостинице в компании своего друга. И втроем они за один раз перенесли наши покупки. Чемодан с тушенкой сразу перекочевал в самоходку, как и сумки с одеждой и обувью. Последней в небольшой багажник запихнули хладкамеру с мясом. После чего начали составлять тетрис из клеток с курами и петухом под лавочкой возницы и на ней.

– Пани Аннели, – позвал меня Войтек. – Пан Бейнар сказал, что вы не успели отобедать?

– Не успели, – подтвердила я устало. На рынке мы перекусили выданными тетей Сильвией пирожками, так что голод не терзал нас.

– Так пойдемте обедать, – предложил капитан.

– Тогда мы не успеем засветло добраться до Куштейна.

– Мы в любом случае не успеем, – возразил Войтек. И я была вынуждена согласиться, темнеет осенью рано.

Как оказалось, Домровский ждал нас за уже накрытым столом. Так что нам даже не пришлось тратить время на ожидание сервировки. Едва мы устроились за столом, как подавальщица начала выносить горячие блюда.

– Вы весьма предусмотрительны, пан капитан, – с улыбкой заметила я. На что он пожал плечами.

На трапезу мы потратили минут двадцать. Но из-за стола поднимались в отличном настроении.

– Был рад знакомству, пани Аннели, пан Гаврис, панна Софи, – друг капитана коротко кивнул каждому из нас. – Думаю, мы ещё встретимся.

Он буквально проводил нас до самоходки. Я только чуть приподняла брови, думая, что надо обязательно будет уточнить этот момент у капитана.

– И нам было приятно познакомиться, пан Раслав, – произнес Гаврис, пожав тому руку на прощание. И в этот момент откуда-то сбоку раздался сбивчивый говор.

– Аннели, – окрикнул меня Лукаш. Обернулась и увидела брата в компании мужчины средних лет. – Я уже и не надеялся тебя застать в городе.

– Что-то случилось, Лукаш? – я шагнула ему навстречу. Но тут же заставила себя остановиться и представить капитана и его друга своему брату. А он тут же представил своего спутника.

– Пан Сибор Равски, лекарь. Он очень заинтересовался рисунком кресла на колесах…

– Да, пани Гаррах. Я хотел уточнить пару моментов… – Сибор немного волновался, суетливо доставая из портфеля мои рисунки. – Вы же где-то их видели и наверняка запомнили…

Я покачала головой: Аннели ничего подобного в жизни не видела.

– Нет, я выдумала эту конструкцию, – поспешила заверить я доктора. – Брат рассказал о своем друге. И мне как-то в голову пришло, что если он может сидеть, то кресло можно сделать транспортом, приделав колеса.

Я пожала плечами, не в силах придумать что-то более связное.

– И из чего по-вашему нужно сделать эти колеса?

Я сделала вид, что задумалась. Деревянные колеса слишком жесткие для такого дела. Взгляд словно невольно прикипел к самоходке.

– А вот из того же материала, что колеса самоходки, – кивнула я на резиновые шины.

Сибор что-то пометил у себя в записной книжке и продолжил задавать уточняющие вопросы.

– А почему вас так заинтересовала эта конструкция? – вклинила я свой вопрос в обсуждение кресла-коляски.

– Вы хоть представляете, сколько у нас таких же лежачих калек, как Милош? – устало уточнил пан Равски. Покачала головой, и лекарь продолжил. – Мы уже целое крыло им отвели.

– Неужели никому нельзя помочь?

– Мы не умеем толком работать со спинным мозгом, – признался лекарь. – Его нервные волокна отмирают за пару дней с момента повреждения. И как их вновь оживить мы пока не знаем, но изучаем этот вопрос. Главное, чтобы люди дождались этого момента. Но часто они просто теряют интерес к жизни, когда понимают, что мы помочь не в силах. Впрочем, сейчас это может измениться, – он потряс рисунком и записной книжкой, делая акцент на «моем изобретении».

Интересно, отчего тогда раньше не изобрели нечто подобное? Не было нужды? Мечом хребет переломить сложно, да и такая травма, скорее всего, приведет к быстрой смерти. А вот пулей повредить позвоночник намного проще.

Тем временем я рассказала и про пандусы, которые нужно будет возвести возле лестниц на улицу. Да и про пороги в комнатах не забыла вскользь упомянуть.

Бросив быстрый извиняющийся взгляд на Войтека, осознала, что он внимательно нас слушает без всяких признаков нетерпения на лице. Но все равно чувствовала себя неловко из-за этой задержки.

– Ваша идея с креслом гениальна, – произнес Сибор в заключении. Я в ответ только покачала головой, не в силах принять похвалу. – А самое замечательное в том, что это кресло вполне реально создать за небольшие деньги.

С этим я могла согласиться.

– Была рада с вами познакомиться. Радует, что есть такие лекари, что болеют душой за своих пациентов.

В нашем мире таких докторов почти не осталось. Лично меня отправили умирать домой, чтобы я не портила статистику больницы.

Мы распрощались с лекарем довольные друг другом.

– Что насчет Милоша? – уточнила я у брата. – Он согласился переехать в Куштейн?

– Согласится, – заверил меня брат и снова обнял на прощание. – В любом случае я приеду к вам. Думаю, через полторы-две недели.

Распрощавшись с Лукашом и Гаврисом, мы, наконец, погрузились в самоходку. Я по привычке забралась на соседнее с водителем сиденье, о чем вскоре пожалела. Получается, что оставила Софи одну на заднем сидении. А вскоре её ещё и укачает и она заснет. И без страховки её в этот момент нельзя оставлять.

– Прошу прощение, что из-за меня наш отъезд задержался, – произнесла я, обдумывая получится ли перелезть назад через просвет между передними сидениями или проще попросить остановить самоходку.

– Не стоит извиняться, это нужное дело, – отмахнулся Войтек, внимательно следя за дорогой. Мы уже добрались до окраинных кварталов, где были очень узкие улочки.

– Пан Домровский, а вы можете остановить машину? – решилась все-таки я. – Хочу пересесть к дочери.

– Хорошо, – после минутной задержки согласился Войтек и