Принцесса крови - Сара Хоули

— Но ты уже не просто кто-то.

Я покачала головой и сжала его ладони.

— Как ты? Мы так и не поговорили после тронного зала.

Он был там, в самом центре событий, как слуга Лорда Эдрика, но всё было таким водоворотом, что я даже не знала, сражался ли он. После он выглядел невредимым, но был обязан уйти вместе с Домом Огня, и мы так и не успели обменяться ни словом.

Его лицо посерьёзнело.

— Со мной всё хорошо. Но мы потеряли много достойных фейри той ночью, и Дом всё ещё скорбит. Все напряжены, ожидая, что будет дальше. — Он сжал мои пальцы, потом освободил руки и сцепил их вместе, нервничая. — Думаю, именно поэтому я здесь.

Значит, Айден пришёл не просто навестить. Настроение потускнело.

— Тебя послал Друстан.

Он кивнул.

— Но прежде, чем начну… ты в порядке? Та ночь была… ужасной.

Это мягко сказано.

— Насколько могу быть. Я рада, что Осрик мёртв.

— Все рады, — горячо сказал он. — Ты даже не представляешь. Большинство скрывало это, но каждый раз, когда пир заканчивался казнью, я чувствовал этот общий, яростный зов: желание, чтобы Осрик умер. Столько фейри думали об этом, что я не мог различить их поодиночке.

Спрайты умели чувствовать тайные желания. Если Айден знал, как сильно Мистей жаждал смерти Осрика, и, если он пришёл с поручением от Дома Огня…

— Ты знал, что Друстан готовил революцию?

Он кивнул.

— Эдрик давно в деле. Во время испытаний он пытался склонить Талфрина к нам. А мой дар время от времени помогал выявлять возможных союзников.

Не было причин чувствовать себя преданной — и всё же я чувствовала именно это.

— Ты мне не сказал.

Он поёжился, явно смутившись.

— Справедливости ради, ты мне тоже.

Он был прав, и я — лицемерка.

— Эдрик и правда пытался завербовать Талфрина? — Другой кандидат Дома Земли был беззаветно предан семье правителей Земли. Я не могла вообразить, чтобы он пошёл против Орианы.

— Не вышло. Он не собирался сражаться, пока Домом правит она.

— А Лару Эдрик тоже пытался завербовать? — Или одну меня Друстан просил заняться этим?

— Он несколько раз пытался завести разговор в ту сторону, но она даже начинать не хотела обсуждать перемены в Мистее.

Точно так же, как и со мной. Ориана научила Лару, что даже думать об этом небезопасно — и, учитывая, что случилось с Селвином, она была права.

— Эдрик сильно рисковал, — сказала я, чувствуя, как горло сжимает вина. Ещё один молодой идеалист, втянутый в войну, которую мог не пережить.

Улыбка Айдена стала мягкой.

— Он всегда был храбр.

И Айден был влюблён в него.

От этой мысли меня замутило. Оказалось, что Друстан использовал не только меня, чтобы вцепиться в Дом Земли. Сколько ещё людей я обнаружу в роли его орудий? Сколько ещё — как я, как Айден — были мотивированы любовью?

— Так чего хочет Друстан? — спросила я.

Айден сжал руки.

— Сначала он велел спросить, знаешь ли ты, у кого ключ Селвина от того прохода.

Сердце бухнуло.

— Какого прохода?

— Между Домом Земли и тронным залом. — Айден выглядел виновато. — Не потому, что он хочет напасть на Дом Земли. Думаю, он хочет узнать, куда ещё он ведёт.

Значит, Селвин не рассказал Друстану о настоящем масштабе катакомб. И, раз он не спрашивает о моём ключе, Селвин и о числе ключей умолчал.

— Думаю, ключ у Орианы, — сказала я ровным лицом. Кто бы ни пользовался ключом из повстанцев Земли, они либо сами вернули его ей, либо она сняла его с их трупа.

Айден скривился.

— Тогда Друстан его больше не увидит.

Он никогда и не был его, — хотелось огрызнуться. Хотя и мой ключ изначально не принадлежал мне. Каждый из нас считал себя вправе взять то, что сумел вырвать.

Айден порылся в тунике и достал свиток.

— Я ещё должен передать тебе это.

Я неохотно взяла.

— Интересно, какие обещания он теперь намерен дать, а потом нарушить.

Айден поморщился: он знал о моей истории с Друстаном.

— Дай ему шанс, Кенна. У него есть видение. Добрые намерения. И… я знаю, всё закончилось плохо, но думаю, он пытался тебя спасти, когда рассказал королю о том, что случилось на испытаниях.

Я задумалась, не осуждает ли меня Айден за помощь Ларе в обмане. Он не показывал вида, но, наверное, было обидно, что Эдрик прошёл испытания сам, а Ларе помогали всё время. И что я ещё и солгала об этом.

Но и он мне не всё говорил. Мы оба скрывали. Когда тайны смертельно опасны — есть ли выбор?

— Может быть, — сказала я. Почти наверняка. Друстан сказал это лишь тогда, когда показалось, что нас с Ларой могут заклеймить революционерками. Пусть лучше король сочтёт нас жуликами и ничтожествами. — Но это не значит, что я его прощаю.

Я подцепила ногтем сияющую оранжевую печать и развернула письмо.

Кенна,

Мне жаль слышать об угрозе твоей жизни. Я должен был догадаться, что ты попытаешься изменить мнение Орианы. На этот раз тебе повезло, но ради собственной безопасности прошу — больше так не рискуй.

Ты просила доказать моё право на трон, заговорив о его народе. В этом письме я прилагаю список всех людей, чьи обязанности связывают их с Домом Огня. Я планирую пригласить их за стены дома для безопасности, где они будут оплачиваемыми слугами, пока сами не решат уйти. Если они не захотят оставаться, я устрою их освобождение, когда прояснится направление конфликта.

Я также собираюсь отменить запрет на междомовые союзы и немедленно положить конец практике оборотничества. Ты знаешь, как много это для меня значит.

Я знала. Смешанные браки между домами были запрещены, а детей от таких союзов ещё до правления Осрика презирали, а при нём и вовсе изгоняли. Уже восемьсот лет этих младенцев обменивали на человеческих. Подменыши старели и в конце концов умирали в мире людей, отрезанные от магии, что могла бы даровать им вечную жизнь, а люди, выросшие на их месте, становились рабами.

Друстан потерял кого-то из-за этой чудовищной политики. Милдриту — леди, которую он любил и как подругу, и как женщину. Она родила ребёнка от брата Лары, Лео. Теперь оба были мертвы, а младенец исчез.

Я также намерен вернуть изгнанным фейри их общины.

— Кто такие изгнанные фейри? — спросила я Айдена.

— Те, кого отлучили от их домов. Обычно за преступления — воровство или шпионаж, если жертва была достаточно важна. Но и за провал испытаний на бессмертие.

Именно это случилось бы