Прирученная воинами - Грейс Гудвин

– Генерал Закар. Он советник Премьера.

– Но… – она потерла грудь, как будто сама чувствовала боль. – Я не понимаю.

Одевшись, я вернулся к кровати, наклонился и нежно поцеловал ее мягкие, розовые губы. Боги, она была такой утонченной, и моей. Моей и Григга, и прямо сейчас я был нужен этому козлу.

– Ложись спать, милая. Я со всем разберусь.

Она смотрела, как я ухожу, с гневом и огнем в глазах. Это хорошо, они ей еще пригодятся в наш брачный период. Григг стал нестабильным, его стремление к контролю одновременно волновало и пугало. Я был готов выполнять приказы Григга без колебаний, даже когда он приказывал трахать нашу невесту именно так, как он велел. Меня поразил сам факт, что он отдал мне честь взять ее первым, наполнить ее своим семенем. Я и подумать не мог, что наш первенец будет по-настоящему принадлежать нам обоим. Ни теперь, ни потом невозможно будет определить, кто из нас является отцом наших детей. Широта и щедрость этого поступка глубоко тронули меня, хотя то, как Григг командовал мной, вызывало сложную смесь смирения и замешательства.

Он всегда был дерзким, импульсивным, высокомерным и немного диким. И мне это нравилось. Я участвовал во многих его приключениях, сражался рядом с ним во многих битвах, но никогда не делил с ним постель, никогда не делил с ним женщину, и потому не испытал на себе его потребности в абсолютном контроле. Он никогда не стремился контролировать меня, и меня шокировало новое открытие – это возбуждало. Черт, нашей невесте это тоже понравилось.

Я нашел Григга именно там, где ожидал – в Ядре, его единственном настоящем убежище. В одиночестве.

Этот ублюдок всегда был один.

Он не взглянул в мою сторону, когда я вошел. На столе передним лежал нетронутым рабочий планшет, вне всякого сомнения заполненный сотнями отчетов, запросов и других документов, которые требовали его внимания. Он сидел за круглым столом и не смотрел на них, его холодный и пустой взгляд застыл на мониторе, который сейчас показывал только глубокую пустоту космоса прямо за пределами нашего корабля. Если бы я не чувствовал его боль и гнев через ошейник, я бы купился. Он очень хорошо умел держать лицо.

– Очередной милый разговор с отцом? – я сел на кресло справа от Григга и стал ждать. – Как он там поживает?

Он долго молчал, но я не стал давить, только положил ноги на стол, закинул руки за голову и принялся ждать взрыва.

– Убери свои чертовы ноги с моего стола.

– До такой степени хорошо, а?

– Рав.

– Дай угадаю? Он расплакался и так переживал за твое благополучие, что не мог говорить из-за рыданий.

Григг фыркнул.

– Ну ты и мудак.

Я потянулся, чувствуя себя одновременно истощенным и взволнованным после времени, проведенного с Амандой. Вообще было удивительно, как после всего, что между нами было, он так быстро вернулся в свое обычное напряженное состояние. Может, если я смогу успокоить Григга, мы сможем вернуться в спальню, стянуть одеяло с ее мягкого, теплого тела и…

– Хватит думать о нашей невесте. Ты мешаешь мне злиться.

– Точно, твой отец. Дай угадаю? Твое последнее ранение опозорило имя Закар, а женщины во дворце волновались и расспрашивали его о здоровье печально известного командира Закара.

– В целом, да.

– Ты сказал ему о нашей невесте?

– Нет.

– Как? Он не заметил ошейник?

Григг покачал головой:

– Он видит только то, что хочет видеть. Остальное его не волнует.

– Значит, не сказал. Но почему? Может быть, женщины оставили бы его в покое, если бы знали, что ты теперь занят и у них нет шансов.

– У них никогда не было шансов.

– Они об этом не знали. Я уверен, что у множества матерей на Прайме ты – номер один в списке потенциальных женихов для их дочерей, так что ты широко известная личность.

Молчание затянулось, и я не стал его торопить, давая время переварить мои слова. Он был великолепным воином, но в отношении политики или женщин он был таким же тугодумом, как и его отец. Впрочем, я не собирался делиться с ним этим наблюдением.

– Я не стану говорить ему о ней.

– Почему нет? – я нахмурился.

Наконец он посмотрел на меня, и я с облегчением почувствовал, как спадает напряжение, передаваемое по связи.

– Мне нравится, когда они достают его. Пусть страдает. Может, я вообще никогда ему не расскажу.

– Хорошо. Меня не волнует твой мудак-отец. Я переживаю из-за Аманды. Что мы будем с ней делать?

Он прищурился:

– Что ты имеешь в виду?

– Разве ты не почувствовал это, когда мы закончили?

– Почувствовал что?

– Она чувствовала себя виноватой, Григг.

Он покачал головой и снова перевел взгляд на солнечную систему на мониторе.

– Нет. Извини. Я был…

– В шоке и замешательстве из-за тех чувств, что испытал по отношению ко мне?

ГЛАВА 9

Конрав

– Черт, Рав. Зачем ты так? – Григг сжал губы в тонкую полоску и теперь избегал моего взгляда. Ни разу за все те годы, что мы были знакомы, я не видел, чтобы он смущался.

Я протянул руку и сжал его плечо. Он попытался отмахнуться, но я сжал сильнее. Мы должны были поговорить об этом. Если у нас с Амандой действительно все получится, мы должны это обсудить.

– Слушай, я не против. Я не хочу трахаться с тобой, Григг, но если Аманду так заводит, когда ты командуешь в постели, я весь твой. Она так сильно намокла, так отчаянно нас хотела, что я ничего не соображал. Оказывается, она любит такое.

– Я знаю.

– А остальное?

Он посмотрел на меня, и теперь его эмоции были хорошо скрыты, так что мне придется надавить, чтобы снова вытащить их на поверхность.

– Слушай, Григг, я же все чувствовал. Эти гребаные ошейники не дадут ничего скрыть. Ты становишься собственником, и речь не только об Аманде.

– Извини. Я не знаю, откуда это взялось, – Григг выглядел таким потерянным и озадаченным, что я поверил ему. И это было чертовски грустно. Это только лишний раз доказывало, как сильно этот бесчувственный мудак, его отец, испортил его.

– Это нормально, Григг. Это называется любовь. Забота. Привязанность. Ты мой двоюродный брат, и я люблю тебя. Я умру за тебя, убью, чтобы защитить тебя. Это совершенно нормально, что ты чувствуешь то же самое. Это просто значит, что мы семья. И все эти эмоции распространяются теперь