Прирученная воинами - Грейс Гудвин

задыхаться, или кончать. Мне нужно было знать, есть ли у моих партнеров то, что им нужно, чтобы быть довольными и счастливыми. Я хотел знать, смогу ли дать им то, чего они хотят. Я должен был дать им то, чего они хотят.

И я никогда ничего так не хотел. Раньше все было просто. Я воевал с киборгами Улья. Я трахался ради удовольствия. Я сражался вместе с моими воинами, чтобы успокоить свою ярость и утолить гнев, который охватывал меня каждый раз, когда я говорил с отцом или видел, как еще один воин погибает в бою. И все эти чувства отступали, когда я был в Аманде, когда я заставлял ее кончать и наполнял ее своим семенем.

При виде моих партнеров внутри проснулось и зашевелилось что-то грубое и ненасытное, и я боялся, что теперь ничто не сможет успокоить меня.

Я чувствовал себя чужаком в собственной шкуре, незнакомцем, чьи мысли и желания не узнавал и не мог контролировать.

Такие размышления в темноте были далеко не из приятных, поэтому я встал и тихо отправился в установку ГМ, чтобы почиститься. Когда на плечах оказалась свежая форма, я ощутил привычное бремя командования и чувство ответственности, которое всегда успокаивало меня, как ничто иное. Это было совсем не так, как с моей партнершей. Это было знакомо и нормально. Удобно.

Через пять минут я уже был на командном мостике, и в голове не осталось ни следа от тоски, нужды, желания и растерянности. Я изучал отчеты разведки, обсуждал предстоящие битвы с лучшими капитанами. Они заметили ошейник, но благоразумно промолчали об этом. Мы все знали, что есть более важные вопросы, чем моя невеста.

Улей наступал. Улей хотел преобразовать еще больше тел, получить больше сырья для своих Центров интеграции. Он был ненасытен. Он пожирал все живое, и только так он продолжал свое существование. И моя боевая группа была на линии фронта, так близко к центральному командованию Улья, что нам приходилось сражаться намного чаще, чем другим секторам.

Раньше эта мысль всегда наполняла меня чувством собственной важности. Мы находились в одном из самых старых и опасных секторов фронта. Об этом позаботился мой отец – выше его ожиданий в отношении меня была только гордость воинами клана Закар. Боевая группа Закар никогда не отступает. Наш клан сражался здесь уже сотни лет.

– Командир, вам вызов, – окликнула меня офицер службы связи со своей позиции у панели коммуникаций.

– Мой отец?

– Да, сэр.

Отлично. Только этого сейчас не хватало.

– Перенаправь его в Ядро.

Я называл Ядром конференц-зал стандартного размера, который был на каждом корабле. Это частное пространство было предназначено для встреч с высшими должностными лицами, обсуждений стратегии или дел судна. Именно там я встречался с капитанами, давал указания воинам и строил планы сражений.

Я покинул командную палубу и пошел в зал заседаний. Дверь закрылась позади меня, и через несколько секунд на экране у дальней стены появилось темно-оранжевое лицо отца. У меня были его глаза, но остальные черты, в том числе золотой оттенок кожи, я унаследовал от матери. Его окраска говорила о том, что он происходит из древнего рода, и ему никогда не нравилось то, что моя кожа светлее его.

– Командир, – он никогда не называл меня по имени, только по званию, как будто я ему не сын. Просто солдат. – Я прочитал последний отчет.

– Да, отец. Мы выдавили Улей из этой солнечной системы.

– И ты чуть не погиб.

И вот опять…

– Я в порядке.

– Черт возьми, мальчишка. Ты был слабым. Это позор. Тебе нужно потренироваться на простейшем симуляторе полета, прежде чем отправляться с боевым крылом. Ты способен на большее. Ты Закар. Я не потерплю, чтобы женщины хихикали и щебетали о том, как тебя выбросило из корабля в космос, и ты там летал, как куча мусора.

– Извини, что разочаровал.

Еще несколько минут он продолжал отчитывать меня и во всех подробностях описывать сочувствующие взгляды и вопросы, которые ему пришлось этим вечером выслушивать во дворце Премьера. Я потер шею, стараясь игнорировать тугой клубок ярости, который закручивался внутри каждый раз, когда мне приходилось смотреть на отца.

– Такого не должно повториться. Ты Закар.

Он не удосужился попрощаться или спросить, как я себя чувствую. Ему было все равно. Он ожидал, что я выживу и добьюсь большего, чтобы соответствовать своей фамилии.

В течение многих лет я был вынужден выслушивать его тирады. И они уже давно не трогали меня. Последний раз, когда я позволил отцу нарушить мое эмоциональное равновесие, я еще учился в академии. Но теперь я опустился на ближайшее пустое кресло за столом переговоров и закрыл лицо руками.

Ненависть. Ярость. Злость. Стыд. Любовь. Они переполняли меня и сдавливали грудь с такой силой, что я не мог дышать.

* * *

Конрав

Аманда лежала в моих объятиях, и ее горячее дыхание щекотало грудь. Ее голова примостилась у меня под подбородком, а обнаженное тело прижималось к моему.

Моя невеста.

Я годами ждал ее, молился богам, чтобы однажды Григг был готов и смог вызвать ее и сделать нашей.

Я был старшим офицером. У меня было право на собственную невесту, но каждый раз, когда я рассматривал этот вариант, перед глазами возникал потерянный Григг, по-настоящему одинокий. Мы не были братьями по крови, но я выбрал его в братья и не мог оставить его одного, так же как он не мог бросить раненного воина на поле битвы.

Боль, которую я вдруг почувствовал, принадлежала ему. Ошейники, которые мы надели для связи с нашей невестой, передавали страдания Григга так ясно, как если бы он сейчас стоял рядом со мной и рассыпался на части у меня на глазах.

Прошло несколько секунд, и наша невеста тоже зашевелилась. Она ахнула и прижала руку к сердцу – это означало, что она также почувствовала его боль. Наша связь была крепкой, намного крепче, чем я мог себе представить после всего одного совокупления.

– Что случилось? – прошептала она и напряглась, но не вырвалась из моих объятий. – Григг.

– Да, Григг, – я вздохнул, поцеловал ее в лоб и неохотно отпустил, чтобы встать с кровати. – Тут даже думать не надо, он только что поговорил со своим отцом.

Она села в постели, обнаженная и такая прекрасная, что я не мог оторвать от нее взгляда, пока шел, спотыкаясь, к брошенной накануне форме, и натягивал ее.

– С отцом? – Аманда натянула одеяло и прикрыла грудь, ее темные волосы теперь беспорядочно спадали