Тайна принцессы - Елена Золотарева

в этом, когда отводим Таю в отдельный дом с террасой, где играют дети приглашенных гостей. Да их здесь чуть ли не больше, чем взрослых! Это ж что получается? Каждому мужу по ребенку? И ладно, если мужа два, а если пять?

— Сирена, кажется, ты напряжена, — Мила снова поглаживает живот, который ходуном ходит, — если ты не хочешь детей, никто ни слова не скажет, дорогая. У тебя есть время подумать. До восхода Альвидары ты точно не забеременеешь.

— Восхода чего?

Мила в миг становится хмурой и отводит меня в сторону, где можно присесть. Неуклюже располагается на диванчике и вытягивает ноги. Видно, что ей трудно носить плод, слишком он большой для нее.

— Адэлаида вам не рассказала?

— О чем?

Мила разочарованно вздыхает.

— Она считает, что, чем меньше вы будете знать, тем быстрее вольетесь в местную жизнь. Мол, так избежите проблем и не будете лишний раз себя накручивать.

— Мне уже страшно.

— По прилету вам показывали представление...

— Да, но я смотрела на мужей куратора. Действие на сцене по сравнению с их выходом, не шло ни в какое сравнение.

Мила снова хохочет, заражая меня.

— Понимаю! Но в представлении было много смысла, ведь это рассказ истории, которая произошла много тысяч лет назад. В давние времена, наше Древнее Солнце столкнулось в схватке с Тьмой. Оно победило, но в последний миг раскололось на миллионы частичек, которые разлетелись во все концы Вселенной. Теперь в каждом из нас есть капелька солнца. Поэтому жизнь за жизнью мы ищем свои обломки солнца, родные атомы, а находя, собираемся вместе, чтобы зажечься.

Слушаю с раскрытым ртом, понимая, что зря не верила древним мифам. Да и в буклете о Ману-ре, который нам выдала Адэлаида, постоянно воспевали встречу солнц.

— Каждый год, в день, когда вечная спутница Ману-ра красавица Альвидара радует планету своим восходом, обретенные по Тропе Любви взбираются на гору Ману, чтобы дать свои клятвы перед ее обломком. Странно, что твои мужчины тебе не рассказали.

— У нас с разговорами пока не очень...

— Да, я слышала, что ты не сразу приняла их. Но сейчас все изменилось? Вы поладили?

— Они умеют убеждать...— вспоминаю утренние ласки и прикладываю холодные ладони к горящим щекам.

— О да! Манурцы в этом просто боги! — Мила гладит меня по руке, и мне становится спокойнее. Наконец, нашелся человек, рядом с которым я чувствую себя не брошенной.

— Можно задам вопрос очень личного характера? Просто больше спросить не у кого, а опыта в этом деле у меня нет.

— Конечно, спрашивай!

— У них там...все такое большое...— рдею я.

— Поверь мне, они сделают все, для того, чтобы ты не думала об этом. Манурцы очень трепетно относятся к своей женщине. Ты сама не заметишь, как войдешь во вкус!

В принципе, после того, что они делали со мной сегодня, я охотно верю этой опытной женщине.

— Иногда правильнее поддаться желаниям и страхи оказываются неоправданными.

— Спасибо, Мила!

Я сама тянусь, чтобы обнять эту женщину, и она отвечает мне взаимностью.

— Идем, Сирена. Дети под присмотром, а нам пора повеселиться!

Я быстро вливаюсь в танцы манурцев и ловлю удовольствие от бешеных ритмов барабанов. Настоящая дикарка просыпается во мне. Не знаю, причиной тому тропический остров с пышной растительностью, первобытные мелодии, огни, освещающие темноту, или уровень тестостерона, испускаемый мужчинами вокруг.

Когда мелодия меняется на плавную, Нур притягивает меня к себе, и мы танцуем что-то откровенно пошлое. Тремся друг о друга, трогаем руками и целуемся, забыв о том, что вокруг такие же парочки.

Краем глаза замечаю, что девушки меняют партнеров, и каждый из мужей успевает потанцевать со своей шера-йей.

— Где Аджай? — пытаюсь высмотреть его среди приглашенных, но Нур отвлекает.

— Где-то рядом, солнце, не волнуйся о нем, — и закрывает мой рот поцелуем, кружа в неистовом танце страсти.

Не сразу понимаю, что танцевальный марафон завершается, и нас приглашают на праздничное шоу. Удобно опираюсь спиной на широкую грудь медведя, и лениво наблюдаю за световым представлением в небе. Мои веки влажные от пота, и глаза щиплет, поэтому просто закрываю глаза и наслаждаюсь нашей близостью и жаром его ладоней на своем животе.

— Малышка, идем со мной, — от шепота на ушко бегут мурашки, и я, не задумываясь, вкладываю свою руку в руку Нура.

Мы быстро отдаляемся от толпы в ту часть острова, где нет следов цивилизации, и Нур подхватывает меня на руки, чтобы мои ноги не утопали в песке. В щели между скал замечаю голубоватое свечение и понимаю, что мы идем к воде. Зрелище потрясающее: ночь и неоновые блики, от которых кружится голова.

— Почему вода светится?

Нур опускает меня на песок.

— Это водоросли.

Он зачерпывает песок ладонью, растопыривает пальцы, и песчинки будто бы стекают с пальцев.

— В теплый сезон они прибиваются к берегу, затрудняя доступ к моллюскам. Вода становится тягучей, плотной, и мало кто может пробраться сквозь нее, чтобы добыть жемчужину.

Нур смотрит на мои сжатые бедра, ведет глазами выше, и я чувствую, как внизу живота зарождается огонь. Добыть жемчужину...Теперь его намеки становятся слишком понятны, и я облизываю губы, тяжело дыша.

Медведь одним движением избавляется от перевязи, и голубые пятнышки водорослей смешиваются с сиянием его кожи. Затем он избавляется от штанов, и заходит по щиколотки в воду.

— Я сейчас.

Секунда, и его уже нет, зато плечо ласкает поцелуй Аджая.

— Куда ты исчез?

— Неважно, душа моя. Теперь я рядом.

Он избавляется от своей одежды и предстает передо мной абсолютно нагим, от чего кровь в венах закипает. Да. Таким я его и представляла. Дьявольски прекрасный и соблазнительный.

— Снимем это?— бархатистый голос ласкает кожу на шее, и я чувствую, как застежка на платье разъезжается, и оно сползает. Пальцы нежно бегут по позвоночнику и, добравшись до трусиков, легко подцепляют их и тянут вниз.

Аджай опускается на колени позади меня, и покрывает поцелуями поясницу. Короткий стон срывается с губ, когда язык дракона проходится по ложбинке между ягодиц. Но в это же мгновенье мое внимание привлекает всплеск воды.

— Достал-таки, упрямец! — усмехается Аджай, и я вижу знакомый силуэт.

Тело Нура сплошь покрыто сиянием, а в руках он держит большую круглую жемчужину.

— Это тебе, — он протягивает мне подарок, и я осторожно беру жемчужину в руку.