Неверный - Рина Каримова

Надеюсь, раньше выходных Таиров не объявится. А на выходных меня здесь уже не будет.

Через несколько часов звонок телефона заставляет вздрогнуть.

Смотрю на экран — Ксюша.

— Привет, доченька, — тут же принимаю вызов.

— Мам, что с папой?

Голос ее мне совсем не нравится. Перепуганный.

— А что с ним? — спрашиваю.

— Он мне звонил… и так, — запинается. — Мам, он никогда так раньше со мной не говорил. Ты же знаешь, он вообще спокойный. Говорит мало. Только по делу. Но тут…

Насчет «спокойного» Эмира можно поспорить. Но да, когда он общался в кругу семьи, это сильно отличалось от общения на работе.

— Мам, ты прости, что я так резко пропала, — вздыхает Ксюша. — Понимаешь, сначала бабушка мне сказала. Ну что если я с тобой буду общаться, то это плохо скажется на моих отношениях с папой. Он за учебу платить перестанет. Не сразу, но так будет. А я…

Значит, вот кто все это устроил.

Мадина.

Да. От нее можно любого яда ожидать.

— В общем, бабушка очень много разного наговорила тогда. И я… мам, я не испугалась. Плевать мне на эту учебу. На деньги. Никто бы мне не смог запретить с тобой общаться. Ну перестал бы платить за учебу — к тебе бы приехала. Но я подумала, если долго не буду выходить на связь, то ты тогда быстрее с ним помиришься. Или хотя бы поговорите немного.

Ксюша продолжает мне все это объяснять, а у меня снова сердце от боли разрывается.

Слышу ведь, дочка чуть ли не плачет. На грани истерики.

— Ксюш, тише, — стараюсь ее успокоить.

Хотя словами тяжело.

Мне бы обнять ее. Приголубить.

Маленькая моя. Родная.

— Так бывает, доча, — продолжаю. — Многие люди могут вот так разойтись. Со временем.

— Многие может и могут, но не вы, мам! Я же знаю, как папа тебя любит. Ты его тоже любишь. И знаешь, он вроде расстался с той своей… мне бабушка сказала. У него сейчас никого нет.

А что бы Мадина еще могла сказать?

— Мам, скажи, ты что… ты… разлюбила папу? Ну просто если любишь. Если по-настоящему любишь. Ты же тогда простишь все.

Скорее наоборот.

Если слишком сильно любишь, никогда простить не сможешь. И назад дороги уже не будет.

Мягко пробую объяснить все дочери. Под конец вроде бы получается. Но все равно ей тяжело.

Заканчиваю разговор. Ощущения смешанные. И радость, от того, что наконец поговорили. И тяжесть от всего остального тоже накатывает.

В очередной раз убеждаюсь в правильности своего решения. Из всей этой ситуации есть только один выход — развод.

Я поступила верно.

И теперь главное — Эмир не должен узнать про ребенка.

30

Последние дни до отъезда проходят спокойно. Вот и наступает четверг. Завтра утром мне уезжать.

Жду курьера. От него как раз приходит сообщение, что посылка будет доставлена в скором времени.

Потому когда раздается звонок в дверь, я распахиваю ее, даже ничего не спросив и не глянув в «глазок».

Очень зря. Зарапортавалась. А так нельзя…

Таиров на пороге.

— Здравствуй, Вера.

Моя первая реакция — сразу же закрыть дверь. Слишком много у нас встреч за эту неделю. И слишком много разговоров.

— Стой.

Он ставит ногу так, что закрыться не получается.

— Уходи, — говорю.

Молчит.

В прошлый раз казалось, я успокоилась. Но сейчас меня буквально распирает от самых темных эмоций. Раздражение вспыхивает. Даже какая-то злость.

— Сколько же ты будешь меня донимать? — выпаливаю. — Тебе мало того, что ты уже сделал? Чего ты хочешь, Эмир? Добить?

— Тихо, Вера, выслушай меня, пожалуйста, — говорит с нажимом.

Прямо напирает. И взглядом давит, и всем своим видом. В квартиру еще пока не вломился, но чувствуется, что может.

— Наслушалась уже, — говорю. — Достаточно. Уйди. Пожалуйста. Уйди, не донимай меня.

— Вера, послушай…

— А ты меня когда послушаешь? — обрываю.

— Дай сказать.

— Нет.

— Скажу и уйду, — выдает. — Дам тебе время. Подумаешь. Примешь решение. Выяснить надо.

— Да что выяснять? — спрашиваю устало.

— Давай начнем заново.

Тут я и замираю.

Что?

Как-то даже…

Не то, что сказать нечего.

Думать не могу.

— Мы начнем с чистого листа, — произносит Таиров, пристально глядя в мои глаза. — Я уезжаю в Дубай. Там открываю новую компанию. Требуется постоянный контроль. Мое личное присутствие.

Это хорошо, что уезжает. Еще и так далеко.

Вот. Пусть едет.

— Ты поедешь со мной, — чеканит. — Там ничего не будет напоминать о том, что было. Так будет проще сблизиться нам. Легче будет.

Он уверенно говорит, дальше что-то мне рассказывает. Про новую квартиру, которую купил и которую я смогу на свой вкус обставить. Про то, какие возможности на новом месте откроются.

Даже царапает внутри. Подмывает спросить — а как же его любовница? Снежана? Или… кто там еще?

Ну допустим, сейчас никого. Хотя словам Мадины верить нельзя. Но если вдруг так, если это правда…

Тому, кто хоть раз предал, больше верить нельзя.

В Эмиратах себе любовницу найдет. Будет дальше развлекаться. А мне это все зачем? Чтобы что?

— Хватит, — не выдерживаю. — После того, что было в больнице, неужели ты правда думаешь, что я куда-то с тобой поеду?

— Не тороплю тебя, Вера, — заявляет он. — Ты подумай.

— Не о чем здесь думать, — качаю головой. — Ты серьезно не понимаешь? Я видеть тебя не могу. Просто смотреть на тебя. Слышать. И даже выносить тебя рядом.

— Вера…

— Ты все разбил. Разрушил. Ты предатель, Эмир. Нет у нас никакого чистого листа. Ничего не осталось. Понимаешь? Ты все втоптал в грязь. Нет у нас с тобой никакого будущего.

Молчит. Но глаз от меня не отводит.

— Никогда тебя не прощу, — выпаливаю. — Никогда!

Теряю самообладание, нервы совсем сбоят, потому толкаю его кулаком в грудь. И он отходит. Отступает с порога.

— Уходи, — выдаю. — Прекрати меня доводить. Добивать. Едь уже, едь, пожалуйста. В Дубай. Да куда угодно. Только мне жить не мешай. Дай мне уже спокойно дышать.

Захлопываю дверь. Прижимаюсь к ней спиной. Слезы