Истинная зайка для ректора - Анна Флор

Нет, я ведь не собирался всерьез ее шлёпать. Но теперь придется. Эх, Зайка, на что ты меня, старого генерала, не знающего слов любви, подталкиваешь?

— А чего тут думать? Тут уже действовать надо. Я предупреждаю лишь раз, Аннабель, — перекатив на языке ее имя, отвечаю с усмешкой.

Пытаюсь сообразить, отчего рядом с ней мне так охота зарыться в ее волосы, вдохнуть ее свежий цветочный запах.

Надо бы отжаться. Раз пятьсот. Поможет ли?

Горячая волна возбуждения прокатывает по телу.

Бездна! Я сам себя загнал в ловушку.

«А мне нравится», — рычит зверь.

«Потому что ты похотливое животное», — мысленно отвечаю.

«Как и ты, — вворачивает зверь. — Истинную любить. Защитить. Целовать. Брать. Потомство».

Сглатываю, отгоняя неприличные непрошеные мысли, отодвигаю бережно эту малышку и поднимаюсь с дивана, отбрасывая ремень. Унимая буйство моего дракона внутри, произношу примирительно:

— Я всегда держу свое слово, Аннабель. Но это слово я сдержу, пожалуй, не сейчас. А когда сама захочешь. — Стараюсь мягко улыбнуться, но, видимо, вид отросших драконьих клыков Истинную пугает больше.

Стук в дверь и бесцеремонное ее открытие прерывают наше увеселительное общение с Аннабель. Вошедший Ромаро только с удивлением провожает Аннабель Грин, когда та выскакивает, красная, как спелая клубника, из моего кабинета.

— А теперь где потерял? — утонченно спрашивает Найтан, с любопытством глядя на меня.

— Там же, где и ты свою совесть и манеры, — рычу в ответ.

Найтан демонстративно вздыхает и заявляет:

— Я беру выходной. Мы с одной адепткой едем на кулинарный конкурс.

Я приподнимаю руку, вынуждая замолчать Ромаро.

— Так, рыцарь в некромантских доспехах, оставь свою идею проклясть весь мир и послушай меня. У меня есть заказ для тебя, ты будешь в восторге.

Ромаро вздыхает и, поправив полы мантии, отчего та взлетает за его спиной и плавно опускается, проходит вглубь кабинета и без приглашения занимает кресло. Закидывает ногу на ногу, и только сейчас замечаю в его руках черную коробку с золотой лентой. Он любовно развязывает бант и открывает упаковку.

— Мне нужна таблетка от Истинности. — Сжимаю переносицу большим и указательным пальцами, прикрываю глаза, пытаясь остудить мысли после зажатой в моем кабинете Аннабель.

— Что, прости? — Найтан отрывается от любовного разглядывания каких-то печений в виде черепов с черными розами. Он медленно поднимает на меня взгляд, осматривает меня оценивающим взглядом.

— Зелье, настойка, любой подавитель. Всё, что заглушит Истинность. Заставит моего зверя замолкать в присутствии этой маленькой блондинистой занозы, — раздражённо объясняю. — Какой Бездны я вообще должен тут распинаться?

— Для того, чтобы я понял, что ты хочешь получить, Родгар, — размеренно отвечает Ромаро. — Твой зверь неконтролируемый?

— Мой зверь желает разложить эту занозу на любой ближайшей поверхности. Хотя даже у стены готов, — цежу я. — А мне мозги нельзя отключать. К тому же она первокурсница. Что мне с ней делать?

— Плести веночки. И адептка Прин со второго курса.

— Грин, — поправляю я машинально. — Веночки? На могилы моих врагов, — задумчиво отвечаю, прикидывая, насколько такие украшения будут гармонично смотреться.

— Я понял, — протягивает задумчиво Найтан. — Хочешь, чтобы я создал нечто уникальное?

Он слегка склоняет голову в сторону.

— Мы топчемся на одном месте. Приступай сегодня. — Морщусь от едкого запаха, что источают печенья. — А то я так скоро голову потеряю. Уже обзавелся кукурузным полем, между прочим, в Лирии!

Найтан вздыхает, неспешно закрывает коробочку и встаёт с кресла. Смерив меня разочарованным взглядом, Ромаро выходит из кабинета.

— Дай мне неделю, Родгар, — зверем чую, улыбается эта колдовская задница.

— Ромаро! — окликаю магистра. — В коробке что? Очередной твой кулинарный шедевр?

— Это не мой, но шедевр, — загадочно ухмыляется Ромаро, обернувшись. — Кажется, мне тоже потребуется таблетка. Но от влюбленности.

Бросив взгляд на окно, за которым на карнизе всё ещё сидит зелёный слизень и с каким-то фанатизмом и улыбкой смотрит на меня, вспоминаю про проблему Аннабель.

— И ещё: придумай ритуал расторжения связи хозяина и фамильяра.

— Тебе надоело умертвие?

— Нет, речь о слизняке.

— Я понял, Родгар, всё сделаю, — задумчиво отзывается Ромаро, нежно поглаживая печенье, и покидает приемную ректората

— Кругом одни чокнутые, — цежу я, задергиваю штору, чтобы не видеть этого слизня.

Глава 23

Аннабель

— Та-да-а-ам! — торжественно выпаливает Федерико, стоит мне войти в комнату. Он обретает на моих глазах лиловый цвет.

На голове фамильяра возвышается праздничный колпачок, а от его желеобразного тельца во все стороны разноцветные брызги слизи, как конфетти.

— Федя, — устало вздыхаю я, старательно не показывая своих опасений того, что он на этот раз придумал. — Давай не сейчас? Мой день не очень задался.

При воспоминании о ремне генерала щеки вспыхивают снова.

— Взгляни, Бель! — Федерико глазами указывает на мою кровать.

Повернув голову, я застываю и изумленно хлопаю ресницами, рассматривая Жезл.

Две половинки артефакта склеены между собой... красивой ядерно-салатовой слизью.

Остаётся надеяться, что это не отходы жизнедеятельности моего фамильяра.

— Тебе нравится? — заискивающе заглядывает мне в глаза слизень, медленно подползая к моим ногам.

Хитрец! Решил как-то загладить свою вину за приказ на транспаранте?

— Ну... — критично разглядываю Жезл Любви, весь измазанный зелёной слизью. — Выглядит...

Ужасно!

— Неплохо выглядит, в общем, — выдавливаю я, чтобы не обижать фамильяра. Он у меня очень чувствительный.

Вообще, я должна на него злиться, выставить вон из комнаты вместе с его крошечным чемоданчиком и отправить обратно к тётушке в Лирию... Но он же пропадет без меня.

Вытащив салфетку из тумбочки, аккуратно беру Жезл за основание, но... Он тут же озаряется ярким сиянием, отчего я рефлекторно зажмуриваюсь.

Стоит распахнуть глаза, как вижу невероятное! Жезл мягко сияет, на нем ни капельки слизи не осталось. Сам артефакт выглядит как до поломки! Чистый, сияющий, он приятно пульсирует в ладони и греет своим теплом кожу.

— Федя! — восторженно выпаливаю, вскакивая с кровати. — Он работает! Как ты это сделал?

Федерико, разинув рот, с удивлением пялится на артефакт в моей руке.

— А с проклятьем так сработает? — вдруг расплывается в улыбке Федя, а его маленькие глазки загораются надеждой.

А с моих губ медленно сходит радостная улыбка. Сердце делает сальто в груди, оповещая, что быть катастрофе. В очередной раз.

— Федя, ты брось эту мысль, — сглатываю я, на всякий случай подкрадываясь к двери из комнаты. Чтобы сбежать быстрее, чем получить очередную нелепую команду.

И я примерно понимаю, к чему может сейчас прийти Федерико.

— Нет, Бель, как ты думаешь, сработает? — Федя с немыслимой скоростью подползает к моим ногам, хватается маленькими ручками за носок ботинка и задирает голову вверх.

— Не сработает, Федя, — напряжённо отвечаю.

— Нет, ты должна попробовать! — вопит тут же Федя. —