Способен на все - Люси Монро

– Ты – мой друг, – повторил Хотвайер с нажимом на последнем слове. – И для меня это кое-что значит.

Он встречался со многими женщинами за свою жизнь, но немногих он называл друзьями.

– И для меня тоже.

– Значит ли это, что ты меня простила? Клер кивнула, но в глаза смотреть избегала. Хотвайер приподнял ее голову так, чтобы у нее не осталось иного выбора.

– Честно?

Клер закрыла глаза, словно захлопнула перед ним дверь в свою душу.

Он наклонился к ее лицу, и губы их почти соприкоснулись. Он знал, что пользоваться ее сексуальным влечением к нему нечестно, но в данный момент все средства были хороши, лишь бы восстановить добрые отношения. Словами он ничего не добился.

– Клер, – прошептал он у самых ее губ. Она ответила едва слышно, с придыханием: -Что?

– Открой глаза и скажи, что ты меня простила.

Она взмахнула ресницами, и Хотвайер увидел, что ее светло-карие глаза подернула дымка страсти.

– Я прощаю тебя.

Он застонал, внезапно позабыв, о чем они говорили, и прижался губами к ее губам. Он продолжал целовать ее, пока она не растаяла, прижимаясь к нему, пока дрожь желания не охватила его. Он был готов взять ее прямо здесь и сейчас.

Залаяла собака, вернув их к действительности. Они были в парке, у всех на виду.

Новобранец и тот не стал бы вести себя так на задании. Что, если в тот момент, когда он, Хотвайер, забыв обо всем на свете, целовал Клер, кто-то подкрался бы к ней и убил ее?

Хотвайер неохотно отстранился".

– Скоро приедут копы.

– Да.

– Нам пора возвращаться в дом.

– Угу, – вяло и как-то сонно сказала Клер. Хотвайер улыбнулся. Ему льстила ее реакция на его поцелуй. Довольный, он повел ее к дому.

Поскольку делать до приезда полиции все равно было нечего, они уселись на диван и включили телевизор. Хотвайер положил руку Клер на плечи, а она свернулась калачиком у него на груди. Хотвайеру было приятно, и он решил, что не станет переживать из-за невесть откуда взявшейся странной потребности все время прикасаться к Клер.

Хотвайер бездумно щелкал пультом, переключаясь с канала на канал, когда Клер вдруг его остановила:

– Подожди, я ее знаю.

– Кого?

– Вернись на местный бесплатный кабельный канал. Хотвайер вернулся назад, и на экране возникла пожилая женщина, беседующая с молодым человеком.

– Это же Куини! Что, скажи на милость, она делает на телевидении?

– Кто такая Куини?

– Моя приятельница из Бельмонт-Мэнора. Из интерната для престарелых.

Женщине со взбитыми седыми волосами и бледно-зелеными глазами было не меньше семидесяти. Ну и приятельница у Клер! Но Хотвайера это не удивляло. Клер была доброй, и пожилые люди, с которыми она работала, наверняка любили ее ненавязчивое общество.

– О чем она говорит? – спросил у Клер Хотвайер. – О какой конспиративной деятельности правительства?

– Понятия не имею. Тихо. Давай слушать. – Клер выхватила у Хотвайера пульт и прибавила громкость.

Куини совсем не производила впечатления милой пожилой леди. Глаза ее покраснели и горели гневом.

– Я абсолютно уверена в том, что это дело тайных правительственных служб. Лестер имел информацию, которая могла представить власти в весьма невыгодном для них свете...