Мой механический роман - Алексен Фарол Фоллмут

выдыхаю я. — Футбол — это слишком. Пытаться найти время для волонтерства и общественной жизни, иметь работу и при этом получать хорошие оценки… это слишком много. Все время пытаясь не облажаться, я чувствую себя очень усталым. Понимаешь, существует все это давление, связанное с планированием будущего. И типа, что в будущем? — говорю я, внезапно волнуясь. — Земля фактически разваливается. Политика глупа. Плюс, я не знаю, расизм? Я чувствую, что осознаю, чего мне нужно достичь, но также, что произойдет, если я всех разочарую? Ну, я понимаю, у меня деньги, и это делает меня удачливым, но это также заставляет меня чувствовать себя очень виноватым. И да, я парень, и есть весь этот феминизм и все такое, и это просто…

Ладно, я болтаю. Она ничего не говорит.

— Мне нравится создавать роботов, — удается сказать мне, и именно это я и пытался донести. — Это делает меня счастливым. Это важно для меня. Единственный раз, когда мне действительно нравится быть собой, — это когда я пытаюсь заставить что-то работать.

Тишина.

— Я действительно думаю, что ты умный и творческий человек, Бел. Но я также думаю, что ты знаешь не так много, как другие люди в команде. В этом нет твоей вины, — быстро добавляю я, — но это команда, поэтому, конечно, я говорю это тебе. Это не обязательно значит, что я не думаю, что ты не достаточно хороша. Это просто означает, что я хочу, чтобы ты стала лучше, потому что ты в моей команде. Потому что мы товарищи по команде.

Я долго смотрю на свои руки, гадая, есть ли в этом какой-то смысл. Но когда я украдкой бросаю взгляд на Бел, она уже смотрит на меня, свет со стоянки падает на половину ее лица и освещает ее волосы, падающие ей на плечо.

— Это была очень странная напыщенная речь, — вежливо комментирует она. — Ты сказал, что испытываешь стресс из-за расизма?

— Я это и имел в виду. — Говорю я. — И я думаю, что изменение климата на самом деле очень вредно для коллективной психики нашего поколения.

Она подносит руку ко рту, и на секунду мне кажется, что она плачет, но потом я понимаю, что она смеется.

— О боже, боже, — говорит она. — Боже мой. Ой. Мой. Бог.

— Ладно, перестань, — ворчу я. — Это не смешно.

— О Бооооже моооой.

— Послушай, я видел, как ты сегодня помогала Джейми, — говорю я ей, поворачиваясь лицом к ней.

— Ты делал это? — Она кажется подозрительной, что абсурдно. Не то чтобы я преследовал ее посреди места, где люди обычно едят ланч. Если я случайно заметил, как она объясняет, как летают снаряды, то это совершенно случайно.

— Да, я это сделал, — подтверждаю я, — и ты действительно хороша в этом, Бел. Ты находишься в правильном месте, поверь мне. Ты более чем достаточно хороша. Тебе просто нужно придумать еще несколько вещей, и тогда мы действительно сможем сделать что-то великое. Я обещаю.

Бел накручивает волосы на палец и на секунду отводит от меня взгляд.

— Ты можешь просто… не говорить Нилам? — говорит она, поморщившись, и мои подозрения тут же подтверждаются: я не единственный, кто заставляет ее сомневаться в себе, хотя, наверное, до сих пор я не очень сочувствовал ей. — Я не боюсь ее или чего-то в этом роде, — торопливо добавляет Бел, вероятно, уловив выражение моего лица. — Я бы предпочла никому не сообщать, что мне нужна помощь. Хорошо? — Она смотрит на меня искренним, умоляющим взглядом.

— Эй, я понял, — уверяю я ее. — Нилам тоже не самая моя большая поклонница. Я бы не доверил ей свои слабости. Она бы на меня напала на мартовских идах.

— Думаешь, она нанесет тебе удар ножом в зале римского сената?

Если кто и мог, так это Нилам. По сути, это комплимент.

— Я думаю, что определенно лучше мне этого не знать.

Бел выдыхает остатки смеха и качает головой.

— Я пыталась, — наконец признается она с виноватым видом. — Я пыталась сделать это с помощью программного обеспечения, но я просто… я этого не понимаю.

— Это не очень интуитивно понятно —, признаю я. — Даже мой отец говорит, что пользовательский интерфейс оставляет желать лучшего.

— Я просто чувствую себя никчемной, — задумчиво говорит Бел.

— Ну, это не так, — говорю я ей. — У тебя есть идеи. Очевидно, ты знаешь, как применить их на практике. Тебе просто нужно положить еще один инструмент в свой набор.

— А ты инструмент? — спрашивает она меня, выгибая бровь.

— Я нужный инструмент, — поправляю я ее.

Она улыбается, и на секунду я чувствую, что между нами происходит какой-то атмосферный сдвиг. Просто небольшая дрожь, примерно на 3.0 балла. У меня в голове возникает дикая идея о том, как эта машина пахнет девушкой, и Бел, вероятно, тоже пахнет так же, и если бы я наклонился вперед хоть немного, всего на пару дюймов, то, возможно, я бы смог это выяснить.

Но затем Дэш стучит в окно, и дрожь утихает, мы оба резко выпрямляемся.

— Эй, — говорит он, пытаясь докричаться до меня через окно машины. — Можешь меня подвезти?

— Извини, он еще ребенок, — говорю я Бел, открывая окно, чтобы Дэш тут же просунул голову внутрь.

— Привет, — говорит он Бел.

— Привет, — говорит она.

Долгая, неловкая пауза.

— Ладно, пока, — вмешалась я, выталкивая голову Дэша из машины и вылезая из нее. — Итак, эм…?

— Дай мне свой телефон, — говорит Бел, вспоминая о нашем соглашении и протягивая руку через сиденье. — Ты можешь написать мне, когда вернешься домой.

— О да, окей, отлично. Она вводит свой номер и возвращает его мне. — Увидимся.

— Пока. — Она слегка взмахивает пальцами Дэшу и заводит машину, трогаясь с места.

— Так что это было? — спрашивает Дэш. — Это было типа…? Ты знаешь.

Он делает мне лунное, романтическое лицо, и я со стоном отталкиваю его.

— Я просто предложил ей кое с чем помочь, вот и все.

— Вот и все?

— Это все.

— Ты уверен?

— Я уверен.

— Ну конечно?

— Дэш, я призрак? Ты же знаешь, что я не могу с ней связываться, — напоминаю я ему, забираясь на водительское сиденье моего гибридного BMW. — У нас общая работа.

— Правда?

— А что, если что-то пойдет не так? — Это будет очень долгий год. — Но она тебе нравится?

— Дэш, что я только что сказал? Я закатываю глаза и нажимаю кнопку старта. Мы едва ли даже друзья. В лучшем случае мы типа коллеги.

— Хорошо, — весело говорит он. — Просто проверка. — Он пристегивается и расставляет все мои вентиляционные отверстия под углом к себе. (Излишне говорить, что Дэшу очень жарко.)