Змеи Неба и Пламени - Ребекка Кенни

с этой требовательной принцессой, которая мечтает, чтобы её родили простой крестьянкой. Не с этой проницательной женщиной, чьи слова ранят так глубоко.

— Просыпайся! — Я почти рычу, и Принцесса едва не подпрыгивает от испуга. Она резко садится, её светлые волосы торчат клочьями, а огромные голубые глаза смотрят ошарашенно.

— Чёрт! — восклицает она. — Что с тобой не так?

Что-то тёплое разливается внутри меня, перерастая в глубокий смешок. Нет, не смешок — полноценный смех, который вырывается из пасти.

— Идиот, — ахает она. — Ты напугал меня специально. За это я снова написаю в гнездо.

— Если сделаешь это, я не отведу тебя на завтрак.

Её интерес мгновенно пробуждается. Я едва сдерживаюсь от нового смеха, видя любопытное выражение на её лице.

— Уйди на несколько минут, пока я приведу себя в порядок, — говорит она. — На этот раз я сделаю всё как положено, не в гнезде.

— Может, мне стоит понаблюдать, чтобы убедиться?

— Нет.

Я отправляюсь в короткий полёт, поднимаясь в свежий утренний воздух, несколько раз кружа над землёй, прежде чем снова спуститься.

Когда я возвращаюсь, Принцесса уже привела в порядок свои лохмотья, надела туфли и разгладила волосы.

— Я готова.

Я опускаюсь на пол пещеры.

— Залезай.

— Серьёзно? — Она смотрит на меня с сомнением.

— Второй раз предлагать не стану.

Она взбирается на мою спину, устраиваясь между двумя моими шипами. Её лёгкий, тёплый вес, обхват её ног у основания моей шеи, осознание того, что её нежные части тела прижаты к моим чешуйкам, — всё это затрагивает меня глубже, чем я опасался. Чтобы отвлечься от своей реакции, я начинаю мысленно повторять её жестокие слова.

«Думаю, ты, возможно, худший правитель, которого когда-либо знал твой клан. Ты втянул их в войну, погубил половину, превратил их в чудовищ, похищающих беззащитных женщин. Ты подвёл их. И гибель самок-драконов — это всё на твоей совести.»

Этого достаточно, чтобы смягчить остроту волнений, бегущих по моему животу. Всё же лучше сделать этот полёт коротким.

— Держись, — говорю я и бросаюсь вниз, устремляясь прямо к земле.

Принцесса хватается за два моих шипа и вопит, пока мы летим вниз. Когда я выравниваю полёт прямо перед столкновением с землёй, она тяжело дышит и дёргает мои шипы, как всадник, рвущий поводья у беспокойной лошади.

— Перестань, — рычу я.

— Тогда перестань пугать меня нарочно.

— Я всегда так летаю.

— Нет, не всегда. Ты летел прямо вниз только чтобы напугать меня.

— Хорошо. Немного нарочно.

— Плохой дракон, — рычит она, и я чувствую, как в груди снова зарождается смех. На этот раз я сдерживаю его.

Когда мы пересекаем стену и скользим во двор, где собрались остальные женщины, Принцесса издаёт звук, полный восторга и тоски, и у меня щемит сердце от чувства вины за то, что не позволил ей увидеть своих людей раньше.

Она спрыгивает с моей спины, прежде чем я успеваю твёрдо встать на землю. Рыжеволосая первой подходит к ней, и, когда она кланяется, остальные женщины следуют её примеру.

— Принцесса Серилла, — произносит рыжеволосая.

Итак, мою пленницу зовут Серилла. Я никогда не слышал, чтобы её называли чем-то иным, кроме как «наследной принцессой».

Серилла. Хорошее имя, с музыкальным звучанием. Оно будет достойно её, когда она примет облик дракона.

— Я так рада видеть вас всех, — Серилла протягивает обе руки к женщинам. — Пожалуйста, не кланяйтесь. Здесь мы равны. Как вы?

— Насколько это возможно, учитывая обстоятельства, — отвечает рыжеволосая. Она смотрит мимо Сериллы, прямо на меня. Её взгляд — это вызов.

— Как твоё имя? — спрашиваю я.

Серилла резко оборачивается, нахмурившись, и я вдруг понимаю, что никогда не спрашивал, как её зовут.

— Меня зовут Джессива, — отвечает рыжеволосая. — Ваше Высочество. — Она слегка склоняет голову, едва признавая мой титул.

— Зови меня Киреаган, — произношу я, наблюдая за Сериллой, чтобы понять, как она отреагирует на мою очевидную симпатию к рыжеволосой Джессиве.

Серилла встречает мой взгляд, затем отводит глаза, плотно сжимая губы, будто сдерживая острые слова.

Тень падает на двор, и мой брат приземляется в центре, недалеко от Джессивы. Глядя мне прямо в глаза, рыжеволосая отступает на шаг, ближе к плечу моего брата.

Значит, она предпочитает его. Что ж, справедливо.

В свою очередь, Варекс выглядит удивлённым. Он переводит взгляд с меня на Джессиву, но лишь говорит:

— Эшвелон и Фортуникс вернулись.

Вспышка волнения пробегает по телу.

— Они успешно выполнили свою задачу?

— Да. Они ждут нас в пещере Эшвелона.

Я оборачиваюсь к Серилле, которая наблюдает за нами, хмуря бровями и скрестив на груди руки.

— Это мой брат, Варекс. Мы с ним уходим. Ешь, отдыхай и общайся со своими людьми. Я вернусь позже.

— Не торопись, — резко отвечает она, словно эхом повторяя то, что сказала мне вчера вечером, когда я отправлялся на охоту.

Мне хочется зарычать на неё, но, учитывая присутствие других, я сдерживаюсь. С мощным рывком я взмываю в воздух, с наслаждением отмечая, как ветер моего взлёта треплет её волосы, заставляя её отшатнуться на шаг.

Варекс присоединяется ко мне в воздухе.

— Что это было?

— Принцесса ненавидит меня. Она предпочла бы, чтобы меня не было рядом.

— Джессива тоже иногда меня ненавидит.

— А иногда нет? — уточняю я.

— Трудно сказать.

Я украдкой бросаю взгляд на него. В его глазах блестит огонёк, крылья двигаются с лёгкостью и радостью.

— Ты можешь рассказать мне всё, — говорю я.

Он молчит некоторое время, а затем произносит:

— Ты когда-нибудь испытывал что-то странное рядом со своей женщиной?

— Объясни.

— Я думал, брачное безумие начинается только с наступлением Ребристой луны. Но я начал ощущать симптомы, о которых отец рассказывал нам, готовя к тому, что нас ожидает. Приятные ощущения в теле и определённые реакции, которые трудно скрыть. — Его голос становится настолько тихим, что я едва слышу его сквозь шум ветра. — Со мной что-то не так? Это из-за того, что я поздно вылупился?

Значит, я не единственный, кто испытывает такие ощущения. Хоть мне и не хочется в этом признаваться, я обязан быть честным с ним. Ему нужно успокоение.

— Если с тобой что-то не так, значит, и со мной тоже.

— Значит, ты тоже это чувствуешь? С Принцессой?

— Хотел бы я не чувствовать. Это те ощущения, которые я должен был испытать только с Мордессой, во время нашей связи.

Мой брат тихо рычит, выражая сочувствие.

— У меня не было Нареченной, так что я не могу представить, какую скорбь ты испытываешь — потеря не только Гриммав и Вилар, но и Мордессы. Она была великолепным созданием. Я бы гордился называть её своей второй сестрой.

Мои мышцы напрягаются, сердце