Заботы Элли Рэйт - Полина Ром

-- Это чего такое? – Ирвин с подозрением уставился на меня и с трудом выговорил: – Вантер…вантекасет? – Это оно для чего?

-- Это туалет в доме, только он не воняет, потому что все можно смыть водой. Называется такая штука – ватерклозет. Ну-ка, повтори за мной – ватерклозет.

Ирвин задумался, пошевелил губами и повторил.

-- Ты большой молодец, Ирвин. Учти, там все равно придется много работать, чтобы хорошо жить.

-- Работать это что? Работать и я могу! Хошь тебе козу подою, хошь посуду помою али подмету. А еще на огороде могу!

-- Я знаю, что ты молодец и труженик, братец. Только знаешь, Ирвин, труд, он тоже разный бывает.

-- Так я разный и умею! – горделиво сообщил мне мальчишка и снова начал перечислять: – Козу завсегда могу подоить, с Джейкой посидеть, пол подмести – всё, что хошь могу!

Я оторвалась от упаковки посуды, поманила его к себе и, усадив напротив, стала объяснять:

-- Работа, Ирвин, действительно может быть очень разной. Ты же не хочешь, чтобы тебя на улице дразнили и над тобой смеялись? Значит, придется учиться говорить так, как говорят в городе. Так, как будет разговаривать наша соседка госпожа Ханна. Так, как буду разговаривать все люди вокруг.

– Как ты, что ль? – притихший мальчик смотрел на меня, нахмурясь, и явно думал что-то не слишком приятное: улыбка совсем пропала с его лица.

-- Да, как я.

-- Я б лучшее это… работал бы… – он внимательно смотрел на меня.

-- Работать нам тоже придется, Ирвин, – протянула руку и погладила лохматую голову. – Только учеба – это и будет самая главная наша работа. Я ведь тоже в городе никогда не жила. И мне тоже придётся учиться всякому разному. Не только говорить, как городские, но еще и одеваться, как они, прическу делать, как у них принято. Работе какой-то научиться новой, которая нас кормить будет. Не думай, что так уж всё будет легко. Зато там не будет Кловиса, никто меня замуж не потянет и никто нас бить не осмелится. А если мы будем стараться, соседи станут относиться к нам вежливо и с уважением. Понимаешь меня, малыш?

Ирвин недовольно посопел, тяжелёхонько вздохнул и сообщил:

-- А я бы лучшее того… работал бы. Только ить ежли за тобой не присматривать, то непонятно, как оно все обернётся. Опять жа, Джейку одну не бросишь.

-- Не Джейку, а Джейд, – ласково поправила я.

Ирвин еще повздыхал и снова включился в сборы. До вечера мы успели переделать огромную кучу дел. Уже перед сном пришел хмурый и трезвый Верт и повыдергивал гвозди из родительской кровати.

-- А иначе, значицца, энта холера нипочем на телегу не влезет. Да и смотрю я, никак мы за один раз не управимся, – он оглядел сваленные грудой тюки вещей и неодобрительно покачал головой.

Понимая, что за дом я с него спросила лишку, я вздохнула и уточнила:

-- Если еще рейс понадобится, сколько доплаты запросишь?

Верт задумчиво поскреб щетинистую щеку и буркнул:

-- Ну, хоть десяток медяков Рыжке на сено накинешь, и то ладно.

На том и порешили.

Глава 21

День не задался с самого утра. Когда нагрузили телегу Верта, выяснилось, что ему придется сделать еще как минимум две поездки. Сам деверь Луты только многозначительно задирал брови и молчал, поправляя на лошади сбрую. А мне пришлось смириться с мыслью о том, что за поездки придется заплатить. Вроде как и сумма не слишком большая, а только у меня каждая медяшка на счету…

Первым рейсом мы перевезли разобранную кровать, почти всю посуду и мягкое тряпье. В углу телеги осталось место, и я сунула туда часть продуктов. Так что до города пришлось идти пешком, держась за край телеги. Госпожа Ханна выглянула из своей половины и, поджав губы, наблюдала за тем, как мы с Вертом перетаскиваем вещи в кухню.

-- А где же дети, Элли?

-- Следующим рейсом привезу, – я смахнула со лба пот и на минуту задержалась возле хозяйки, напомнив ей: – Вы бы, госпожа Ханна, одевались уже. Сейчас мы к законнику поедем, там я избу продам и сразу бы купчую на дом сделали.

Зимняя накидка у госпожи Ханны оказалась очень необычной и довольно дорогой. Не тяжеленная овчина, а что-то вроде песца. Сшита она была мехом внутрь, и только капюшон отделан роскошным пушистым хвостом. Верх накидки – довольно плотная шелковистая ткань, украшенная атласной вышивкой. Чтобы госпожа Ханна села в телегу, пришлось громоздить из досок нечто вроде ступеней. А я задумалась: откуда у обычной горожанки такая дорогая, я бы даже сказала, роскошная и статусная одежда.

Впрочем, особо раздумывать мне был некогда. Сперва мы доехали до кабинета мэтра Барди. Там я оформила продажу своей избы, и Верт отдал мне деньги, что называется: при свидетелях. Дядьку Верта я попросила выйти. Мне нужно было уточнить у мэтра еще несколько вещей. Выслушал законник меня с интересом, одобрительно кивая, и пояснил:

-- Вам, девица Рэйт, необходимо будет лицензию получить. Утром и вечером на Сток приходит мэтр Купер. Утром он просто проверяет, а вечером возвращается за деньгами. Вот если он вам разрешительный лист выдаст, тогда и сможете на Стоке работать.

Я уже уходила, когда мэтр Барди в спину мне добавил:

-- Признаться, барышня, я так и подумал, что вы не захотите в горничные идти.

-- Почему? – мне действительно стало любопытно.

-- Слишком уж вы самостоятельная, – улыбнулся мэтр и договорил: -- Если совет понадобится, приходите.

От конторы мэтра Барди мы поехали к законнику, который утверждал сделки по району госпожи Ханны. Верт недовольно хмурился и поторапливал нас, но все равно мы провозились больше часа. Затем госпожу Ханну