Пепельный ангел - Полевка

У мужа есть отец-альфа и мама-бета. Его так воспитали. Все омеги - похотливые и тупые. Омеги это «похотливые подстилки» и «тупые давалки». Ему со временем понравилось бить меня во время течки, бить и спрашивать, хочу ли я его, и по связи чувствовать, что хочу…

А еще у него были постоянные перепады настроения. Он мог наорать на меня с пеной у рта, а потом выйти из комнаты и через несколько минут вернуться таким расслабленным и довольным. Подойти ко мне и утешить, типа, ладно, не реви, я погорячился, прости, не бойся, ты хоть страшненький и тупой, но я тебя не брошу. Я все-таки твой муж и позабочусь о тебе. В такие моменты он даже мог приласкать меня. А я старался угодить ему и быть хорошим.

И, пожалуй, самой главной причиной его раздражения было то, что я не женщина. Он всегда повторял, что два члена в одной супружеской постели это явное извращение. Он методично уговаривал меня сменить пол. Ему нравилась женская грудь, и раздражал мой член. Особенно, когда у меня была эрекция. Но, знаешь, мне нравится быть мужчиной. Мне даже думать было неприятно о смене пола. Но моральное давление все нарастало. Однажды ночью он притащил сиськастую, потасканную, старую шлюху и долго трахал на моей кровати. И орал на меня: смотри, урод, это только на тебя у меня не стоит, потому что ты неправильный.

Я после этого долго думал, ну что, в конце концов, такое - внешний вид? Ну, изменю я его, может после этого все наладится? Я сказал мужу, что согласен на операцию. Знаешь, после этого он действительно изменился. Он опять стал внимательным и добрым, мы даже занимались сексом. Он подобрал клинику, и меня там стали готовить к нескольким операциям по смене пола. Муж очень подробно объяснил врачам, какие изменения он хочет видеть во мне, а мне было все равно. Я был доволен уже тем, что он вежлив со мной не только на людях, но и наедине.

Пока я сдавал анализы, прошло время, и однажды после очередного анализа вдруг выяснилось, что я беременный. Я не поверил, но сразу же сделали УЗИ и подтвердили: плодное яйцо, диаметр два сантиметра, сердцебиение ритмичное. Представляешь, два сантиметра, а уже сердцебиение есть, и оно ритмичное. Я был счастлив. Я отменил операции и побежал обрадовать мужа. Он не обрадовался. Он очень сильно избил меня, причем методично бил меня именно по животу. Но, как ни странно, я хоть и писал потом два дня кровью, но ребенка не потерял.

Он после этого подчеркнуто игнорировал меня, чему я был очень рад. А ребенок стал моей тайной. Я прятался от других омег, чтобы те по запаху не определили, что я беременный и не побежали поздравлять мужа с пополнением. Я ходил в омежью консультацию для малоимущих, там помогали всем, не спрашивая документы. Когда я пришел туда первый раз у меня на теле еще были синяки, но их это не удивило, для них это было привычно. Посоветовали центр помощи одиноким беременным омегам и все.

Когда был уже третий месяц, выяснилось, что у ребенка неправильно развиваются ножки, а на четвёртом месяце у ребенка определили порок сердца. Я сильно плакал. Я не хотел делать аборт. После него я мог стать стерильным, да и, если честно, я не думал, что когда-нибудь смогу забеременеть с таким-то мужем. Врачи объяснили, что у наркомана не может быть здорового ребенка. Они мне тогда многое объяснили про мужа.

Мне повезло с врачами. Они меня поддержали. Нашли бесплатных консультантов и, вообще, не позволили мне окончательно отчаяться. Мне объяснили, что были бы деньги, операцию на сердце можно сделать. Уровень платной медицины очень высок, и с ножками можно что-нибудь придумать, в самом крайнем случае есть высокотехнологичные протезы. Их просто надо будет менять по мере роста ребенка. Уровень современного протезирования очень высок, и ребенок даже не будет испытывать ощутимого дискомфорта.

Все было неплохо. Ровно до тех пор, пока у мужа не спросили, почему он прячет от всех беременного меня. Он ворвался ко мне в комнату и, увидев большой живот, избил меня. У меня началось кровотечение. Когда меня привезли в больницу, то он сказал, что я упал. Врачи видели синяки, но им было все равно. У меня нашли разрыв плаценты, и обколов обезболивающими, сделали кесарево сечение. Ребенок родился очень слабым. Он даже не кричал.

Муж присутствовал на операции, и когда увидел ребенка, то у него случилась истерика. Он запретил оказывать ему помощь. Ребенка просто положили в тазик и прикрыли салфеткой. У мужа была такая сильная истерика, что врачи стали помогать ему, а не ребенку.

В итоге я остался в операционной наедине с моим малышом. Я его так и не увидел, только слышал, как он кряхтит и видел, как пару раз дернулась салфетка. У меня не было сил подняться, все силы уходили, чтоб не заснуть. А потом он замолчал.

Комментарий к История Ангела, совсем не ангельская

простите за жестокость, но история из жизни. Слава Богу не моей.

========== Спасибо армии ==========

Омега не скрываясь, плакал. Роберт обнял его крепко-крепко. Что сказать в такой ситуации? Из дома выскочил Свен с горящими глазами. Анджей остановил его, махнув рукой.

- Все в порядке, я рассказывал о ребенке.

Свен остановился и замялся, как маленький, было видно, что ему неудобно. Следом вышли остальные. Донг потряс кофейник, он был пуст. Кто-то из близнецов предложил заварить чай, «пока у Эн руки заняты». Они вдвоём ушли хозяйничать на кухню. Вскоре пришли с чистыми чашками, чайником и горой бутербродов. Анджей покачивал ребенка, и было видно, что он успокаивается.

- Меня признали стерильным, а после этого через пару дней, ко мне в палату пришел муж и сказал, что очень жалеет, что я не сдох, вместе «со своим уродцем». Я ушел из больницы. Стянул в приемном покое брюки и ушел, как был: в больничных шлепках, больших штанах и пижамной кофте. Я приехал к родителям, но меня обвинили в неблагодарности к хорошему мужу, который терпит такую истеричку, как я. Они ПОТРЕБОВАЛИ, чтоб я вернулся к мужу и не позорил фамилию.

Я ездил по кольцевому маршруту в метро и думал, что же делать… Мне двадцать лет, я никому не нужен, и идти мне некуда. И тут,