Титан и Титанида - Anne Dar

с Беорегардом, но… Золото не Титан. Он совершенно другого рода. Он из тех, кто скорее будет изнурять свою мишень и по итогу, вне зависимости от результата, скорее уйдёт куда глаза глядят, без цели, нежели из тех, кто сбежит с целью сбежать, особенно от безответных чувств, которые его только распаляли – всё равно что открывали в нём второе дыхание…

– Что у тебя с глазами? – моей руки вдруг коснулась Клэр, что сразу же вывело меня из раздумий.

– Плавающая гетерохромия, – вместо меня ответила Джекки. – Мы пока что не разобрались в чём тут суть, но цвет радужек её глаз плевал на стабильность.

Глава 10

Осень подошла к концу, и хотя первый снег ещё не выпал, обновлённое дыхание ветра говорило о том, что белый пух прибудет в долину со дня на день. Над Рудником нависла непроницаемая серость: не лопающиеся снежные тучи лишь сгущают оттенки всеобщего депрессивного настроения. И всё же, мы находим в себе силы двигаться дальше. Теона всё ещё не спит и не ест, но впервые вышла из комнаты Теи. Беорегард от неё не отходит. Они часто обнимаются. Свидетельницей их микроскопического, но по внутренним ощущениям размером с гору прогресса, я стала случайно, проходя мимо окна их гостиной. Они справятся… Я уверена. Я верю в них. И небезосновательно. Не только я чувствую их силу… Пара львов ранена, но общая рана делает их не слабее, а свирепее… Для них не будет смертельных ран. Они Металлы: великие Рутений и Родий, родители Теи и родители Рудника.

Тристан вызвал меня на “серьёзный разговор”: назначил местом встречи верхотуру стены у главных ворот, за час до сгущения сумерек в состояние непроницаемой для человеческого глаза ночи. И вот я уже стою рядом с ним, плечом к плечу, смотрю на окутанную первым зимним холодом долину, лежащую в пределах силового поля Титана и за его пределами, и заранее знаю, что именно станет венцом этого “серьёзного разговора”.

– Мы так и не выяснили, кто именно выключил силовое поле в ночь исчезновения Теи, – тихо и задумчиво вздыхаю я, чтобы хоть как-то начать неизбежное. – Если бы не человек с его слабым зрением, но хотя бы один Металл в ту ночь поднял голову – он бы увидел исчезновение поля над городом…

– Это навсегда: все теперь будут думать о том, где находились в тот час, когда свершилась кража Теи.

– Она моя крестница… Пусть мы и не успели совершить обряд, я согласилась на роль её крёстной, а значит, она-моя-крестница, – я отчеканила настойчиво. – Платина передал весть Беорегарду, в которой утверждает, будто в Дилениуме ничего не известно об исчезновении дочери Металлов, но… Я не знаю, кто такой этот ваш Платина, что бы вы мне о нём мне ни рассказывали. Дилениум чётко установил свою вражескую позицию по отношению к нам. Я бы начала поиски с этой территории…

– Территория Диких Просторов в миллион крат больше территории Дилениума…

– Нет, я бы начала с Дилениума. Пусть у нас нет следов или доказательств, пусть ваш Платина говорит, будто там никто ничего не знает, я предпочитаю прислушиваться к своей интуиции…

– Только ты смотришь на Дилениум. Остальные считают, что стоит искать в Диких Просторах.

– Считаешь, что тот факт, что моё мнение единственное против всех прочих мнений, может изменить мою позицию?

– Нет, я уверен, что скорее твоя позиция поменяет позиции всех, нежели предаст себя.

– То-то и оно.

Он тяжело вздохнул:

– Дилениум слишком большой и слишком закрытый… Это как искать иголку в стоге сена, обмотанном колючей проволокой.

– Стог можно сжечь вместе с проволокой, и уже над пеплом провести огромным магнитом…

Он резко взял меня за ладонь, чем оборвал меня на полуслове:

– Я сейчас буду парировать с высоты своих лет: ты слишком юна, Тринидад. Сплошной взрыв, бунт… Не всё можно решить таким образом.

– Можно. Я тебя научу.

Он улыбнулся, и в следующую секунду мы соприкоснулись лбами и замерли. Спустя пять секунд он произнёс слова, ради которых мы уединились:

– Уже пора принять решение. Для тебя здесь тесно, ты сама это чувствуешь, знаешь. Ни один город тебе не подойдёт, даже Рудник. Ты всегда стремилась на простор, и твоя душа никогда не откажется от этого стремления. Всё совпало…

– Всё?

– Ты обещала уйти со мной. Обещала ещё до того, как случилось то, что случилось. К тому же, ты не хочешь быть здесь, и мы оба это прекрасно осознаём. Для тебя слишком много страданий близких, которые ты никак не можешь облегчить: отстраниться от них, чтобы искать решение без раздражителей или чтобы выждать правильное время – такое же благо для тебя, как и для них.

– Это эгоистично…

– У Беорегарда и Теоны есть они, есть Кармелита, Спиро, Клэр, а теперь ещё и Конан с Джекки…

– И всё равно, это эгоистично.

– Это здоровый эгоизм. Запереться всем в одном пространстве и безостановочно сокрушаться – вот что нездоровый эгоизм. Все мы должны начать двигаться, чтобы не озвереть, чтобы суметь спасти себя хотя бы для того, чтобы вокруг нас спаслись тысячи, а быть может, и миллионы душ… Мы с тобой первые сделаем важные шаги. Остальные последуют примеру. Однажды Теа обязательно вернётся домой, но вернувшись, она не должна застать дом разрушенным и нас в нём разбитыми. Она должна вернуться в здоровое и процветающее пространство. Поэтому мы должны двигаться вперёд… Ради Теи. Ради нас.

– Здоровый эгоизм… – я хмыкнула.

– Ты колеблешься. Потому что думаешь, что ты нужна здесь. Но я знаю, что быть здесь ты не хочешь. Если ты сейчас не согласишься уйти со мной, я призову тебя к ответу: потребую исполнить данное тобой мне обещание.

Он вытаскивает меня из болота… Берёт ответственность за наш уход на себя. Благородно и влюблённо, и эгоистично, и прекрасно…

– Мы уходим, – наконец я утверждаю и делаю это уверенным тоном, ощущая, как он чуть сильнее сжимает мою ладонь в моменте…

– Завтра же. На рассвете.

Джекки

Все пропадают. Сначала Теа… Потом Золото с отданными ему чёткими инструкциями и посланием для Платины… Теперь Титаны…

Тринидад буквально спаяла нас всех – меня и Конана с Металлами Рудника. И я, откровенно говоря, не