Титан и Титанида - Anne Dar

Глава 12

Весна наступила как по часам – последней февральской ночью ворвалась в лес призрачными дуновениями южного ветра. Солнечная, освежающая и освобождающая, новоявленная царица за считанные дни согнала с гор снега, обратив их в безудержные и буйно грохочущие водные потоки. Заполонив долину утренними туманами, вечерами она принималась высушивать полотна, которые спешила раскрасить в свои самые лучшие, пёстрые цвета стремительно откликающейся на её зов природы.

Весна проникла в нашу жизнь резко: открыла двери и окна наших домов, перегнала животных старших Металлов из душных сараев в просторные загоны, переодела лесных жителей в новые шубки и перья, залилась звонкими птичьими трелями и постепенно начала удлинять шелковистые дни, сокращая бархатные ночи. Горы враз расцвели буйством ароматов, красок и звуков, которые особенно приятно улавливать, сидя на массивной лавке, вырезанной Добромиром из ствола поваленного бурей молодого черешчатого дуба и установленной неподалёку от горного обрыва, расположенного вблизи нашего дома.

Подставляя лицо тёплым лучам солнца уходящего апреля, я полной грудью вдыхаю свежий воздух, распознавая в нём сотни оттенков ароматов, происхождение многих из которых ещё не успела выучить за свою лишь недавно начавшуюся металлическую жизнь, и наслаждаюсь жужжанием пушистого шмеля в кусте дикого можжевельника, растущего в восьми шагах справа: рядом с меланхоличным жужжанием расположилась на старом и почерневшем от времени пне Лада, с головой ушедшая в медитативное плетение корзинки из corylus avellana – орешника, в прошлом месяце собранного Данко в низине, специально для её рукоделия.

Движение Купавы, сидящей справа от меня, привлекает моё внимание: открыв глаза, я медленно поворачиваю голову и вижу, как она берёт на руки Душану, до сих пор лежавшую подле её правого бедра в плетёной корзинке. Прижав младенца к себе, женщина начинает кормить девочку грудью. Сначала меня немного смущало лицезрение столь сакрального, на мой взгляд, мероприятия, хотя всё и происходило исключительно в женском кругу, однако я достаточно скоро привыкла к такой непосредственности.

Рождения Душаны все ждали с замиранием сердец: по подсчётам, она должна была появиться на свет в конце января, но в итоге пришла за час до рассвета седьмого февраля. Уверена, что никогда не забуду эту ночь, вернее, ту растерянность, которую я испытывала, находясь в непосредственной близости к роженице. Даже Тристан и Данко не были так потеряны, как я, впрочем, они и не переступали порога комнаты, в которой свершалось чудо прихода новой жизни в этот мир: роды собственноручно принимал Добромир, Лада отлично справлялась с психологической поддержкой рожающей, а я… Бегала с горячей водой и тряпками, быстро обращающимися в медные, откровенно не зная и не понимая, куда себя девать, и вообще зачем я здесь нужна…

Многое из того, что нам было известно со слов родившей первой среди Металлов Теоны, повторилось и в опыте Купавы: схватки не столь болезненные, как у людей, и, можно считать, терпимые – роженица всерьёз сорвалась на крик только за полминуты до появления младенца; длительность от отхода вод до рождения ребёнка всего лишь пять часов, однако роды Теоны и вовсе длились три часа – то есть, муки не столь продолжительны, как у людей; как и Теа, Душана родилась в рубашке – Добромиру пришлось собственноручно освобождать младенца от околоплодного мешка. По последнему пункту мы предполагаем, что, быть может, рождение детей Металлов всегда будет подразумевать “рубашку”: околоплодный мешок таким образом может защищать младенца от металлической крови матери, которая, в отдельных случаях, может являться радиоактивной или ядовитой. Эту гипотезу я услышала в Руднике, но после рождения Душаны я склонна считать, что данное утверждение больше не гипотеза, а факт.

Бывает, во время грудного вскармливания Купава рассказывает Душане сказки. Особенность этого процесса заключается в том, что рассказывает она их на своём родном языке, который я не понимаю. Иногда я интересуюсь отдельными вырванными из контекста словами и, получая ответ, сразу же запоминаю их значение и правильное произношение без акцента. Из последнего выученного мной случайно: “царевич” и “царевна”, “тридевятое царство”, “жар-птица”, “самобранка”. Прекрасный язык: очень много отрывистого твёрдого звука “р”. Одно имя Добромир чего стоит…

Добромир и Купава в своём родительстве светятся счастьем. Добромир уверен в своих силах, а вот Купава, как сильный эмпат, очень переживает из-за истории с исчезновением Теи. Минимум раз в сутки заговаривает о Теоне, говоря о том, как сжимается её сердце, когда она представляет себе силу подобного горя… Я не знаю, как научить её не думать об этом, да и стоит ли? В конце концов, она здесь родитель, а не я.

Чем дольше живу в этом месте, тем больше ощущаю возрастную пропасть между мной и моим окружением: Добромир обратился в Вольфрам в возрасте тридцати восьми лет, а значит, сейчас ему уже пятьдесят лет; Купава обратилась в Медь в возрасте тридцати пяти лет, а значит, сейчас ей уже сорок семь лет; Данко обратился в Осмий в тридцатилетнем возрасте и ему уже сорок два года; Лада обратилась в Цезий в возрасте двадцати восьми лет, и сейчас ей уже сорок лет; Тристан обратился в Титан в семнадцатилетнем возрасте, и менее чем через месяц ему исполнится тридцать два года; я обратилась в восемнадцатилетнем возрасте и лишь недавно переступила порог своего девятнадцатилетия. Всему моему окружению далеко за тридцать лет. Неудивительно, что периодически у меня возникает ощущение, будто кругом меня лишь тётушки и дядечки: от этого ощущения не помогает отделаться даже тот факт, что старшие выглядят ровно на тот возраст, в котором обратились в Металлов, то есть, откровенно молодо. В моменты, в которые я особенно остро чувствую несостыковку наших мировоззрений на почве возраста, мне, бывает, не хватает компании Джекки: всё-таки с ней было до безумия весело, хоть и небезопасно…

Впрочем, что-что, а праздновать значимые даты, такие как Рождество, Новый год и дни рождения, старшие Металлы умеют. Во время этих празднеств для меня и выяснилось, что в нашей компании один только Тристан родился весной, все остальные – снежные. Зимние пиршества открывает день рождения Данко – семнадцатое декабря; затем идёт мой день рождения в январе; после Душана – седьмое февраля; и, наконец, Добромир с Купавой, чудесным образом родившиеся в один день, но с разницей в три года – двенадцатое февраля. Все эти дни, а между ними и более крупные праздники,