Академия трех миров - Марго Генер

– Да как же отсюда выбраться?!

– Я уж сказала, что тебя тут нет, – отозвалась ткачиха. – Ты – там. Это я пришла, а ты сидишь на месте.

Растерявшись окончательно, я выпалила:

– Да как же это может быть, если…

Но не договорила, потому что женщина, все так же не оборачиваясь, взяла клюку, возникшую у ее ноги, и, вытянув в нашу с Рысей сторону, легонько толкнула меня в грудь.

Качнувшись, я полетала назад. Мир завертелся, как барабан стиральной машинки, ветер ударил со всех сторон и гулко завыл, краски смазались, голова закружилась, а я заорала во всю луженую глотку так неистово, насколько могла. К моему крику прибавился вопль кошки, которая вцепилась когтями мне в локти и вопила в унисон, широко раскрыв пасть.

Мы падали куда-то очень стремительно, теряя положение пространства и все возможные ориентиры. Казалось, падение длится бесконечно, пока резкий удар с хлопком не прервали его так неожиданно, что к горлу тут же подступила тошнота. Но логического процесса не последовало, зато я резко подскочила и села, продолжая орать во всю мощь.

– Вернулась! – донесся знакомый мужской голос справа.

– Ох, слава Ладушке! – раздалось женское слева.

Орала я еще несколько секунд, пока картинка перед глазами не проступила во всей четкости, и я обнаружила себя сидящей на парте в аудитории духоведения. Причем аудитории полностью физической, поскольку все предметы в ней правильной геометрической формы.

Рыся у меня на коленках стояла на всех четырех лапах, шерсть дыбом, глаза круглые и внимательно смотрят на меня. Только увидев кошку, я смогла кое-как прийти в себя и покрутить головой. Рядом оказались Белозар Огневедович и Ядвига, студенты столпились чуть поодаль у стены и с любопытством высовывали носы друг из-за друга. Даже Ель притихла и косилась на меня с озадаченностью.

– Ну? Есения? Вы меня видите? Вы меня узнаете? – спросил ректор.

Сглотнув вязкую слюну, я нервно закивала и ответила:

– Вы Белозар Огневедович, я Есения, это Рыся, а вот это Ядвига – преподаватель духоведения.

Облегченный выдох ректора, который он издал, можно было сравнить со сдуванием воздушного шарика.

– Ну слава Роду, – произнес он и промокнул лоб платочком, который вынул из кармана. – Пятнадцать минут контакта на входе извне для первокурсника – это нечто. Как вы себя чувствуете, Есения?

Чувствовала я себя крайне обескураженной, озадаченной, напуганной, сердитой и уставшей, но вслух произнесла:

– Терпимо.

Ядвига хлопнула в ладоши и проговорила тоже с облегчением:

– Ой, как хорошо. Она шутит, а это добрый знак.

– Но осмотреть Цветане ее все-таки стоит, – заметил ректор. – Все же такое действие, без подготовки и с учетом… – Он покосился на остальных студентов и прокашлялся: – С учетом непростого занятия, лучше перестраховаться.

Пока меня поднимали под белы руки, одногруппники смотрели на меня кто с восхищением, кто с любопытством, кто с опаской. Только Ель откровенно кривилась, а когда меня вели мимо, до меня донеслось ее недовольное:

– Надо же. Устроила концерт и довольна. Ничего, мы еще посмотрим, кто тут звезда.

Рысю я из рук не выпускала и, пока меня вели по коридорам академии, прижимала к груди. Когда мы добрались до лекарского кабинета, который оказался просторным и светлым, меня усадили на кушетку для осмотра, а Рыся подняла на меня голову и прошептала:

– Кажется, я поняла, кто была та женщина.

Я насторожилась.

– Кто?

– Морена, – ответила Рыся. – Богиня ночи. И она предупреждала тебя о… Нем.

Холодок, прокатившийся по всему моему телу в этот момент, ушел в пятки и будто заморозил ботинки. А я неожиданно поняла – он действительно не отступит, и, несмотря на то, что цели его туманны, пути назад нет. Мне придется принять вызов.

Глава 11

Цветана осматривала меня долго и с пристрастием. Брала кровь, смешивала ее с разными жидкостями в колбах, отчего из красной она становилась то зеленой, то желтой, то вовсе фиолетовой. Белозар Огневедович терпеливо ждал за ширмой, периодически спрашивая, все ли в порядке. Когда Цветана многозначительно хмыкала, он говорил: «Без паники, все под контролем, не прерывайте осмотр», и лекарь продолжала манипуляции.

Несколько раз она перепроверяла мое биополе, сравнивала слепки энергии, брала соскобы с кожи и что-то высчитывала вручную на пергаменте. Потом поднесла какой-то аппарат в виде пластинки с ручкой и двумя антеннами, долго водила им возле моей головы и хмурилась.

Спустя не менее сорока минут лекарь отставила очередную колбу на стол и шумно выдохнула, развернувшись к ширме со словами:

– Белозар Огневедович, вы ничего мне не хотите объяснить?

Из-за ширмы донесся приглушенный голос ректора:

– Охотно. Вы позволите войти?

Цветана кивнула.

– Пациентка одета. Входите.

После этого мощная фигура Белозара Огневедовича выступила из-за края перегородки. Держа генеральскую выправку, он приблизился и сел на стул рядом с моей кушеткой. Мы с Рысей переглянулись.

– Присядьте, Цветана, – произнес ректор и после того, как лекарь с крайне озадаченным выражением лица опустилась на соседний стул, продолжил: – Как вы уже поняли, Есения непростая девочка.

Глаза лекаря стали шире, она чуть наклонилась и кивнула со словами:

– Крайне непростая.

– Именно, – подтвердил ректор. – Непростая она на обе половины дара. Вернее, она из семьи белых, но сама с черным даром. Да, понимаю, звучит невероятно. И в наших интересах сделать все возможное, чтобы она продолжала обучаться на факультете Прави. Поскольку светлая часть магии должна всегда преобладать над темной. Надеюсь, это вам объяснять не нужно?

Не требовалось обладать даром проницательности, чтобы понять настрой лекаря, когда ее лицо неоднозначно сморщилось, а брови задумчиво сдвинулись, образовав на переносице морщину. Пару секунд помолчав, Цветана проговорила, неуверенно растягивая слова:

– Белозар Огневедович, я, разумеется, понимаю необходимость поддержания многочисленности белой силы. Но разве не правильнее будет развивать в девочке обе стороны, раз уж они в ней присутствуют?

Губы ректора тронула отеческая улыбка, он закинул ногу на ногу и произнес:

– Это было бы логично, проявись дар Есении как у всех, то есть в детском возрасте. Но это случилось, когда она выросла в прекрасную девушку. А это, как вы знаете, создает существенные сложности для овладения магическим даром. Даже белая сила вызывает у нее сложности. Представьте, какой опасности подвергнуться может и она, и все, кто находится рядом, если Есения попытается осваивать черноту в свои восемнадцать лет.

Цветана нахмурилась еще больше, я кожей ощутила ее задумчивость. Судя по выражению лица, она очень хотела согласиться с ректором, но тень неуверенности ее не покидала. Какое-то время она молчала, ректор терпеливо ждал, а мы с Рысей тихо сидели на кушетке.

Спустя несколько минут лекарь все же произнесла:

– Наверное, вы правы, Белозар Огневедович. Но как быть с инцидентом