Академия трех миров - Марго Генер

на занятии духоведения? Ее однокурсники видели, как Есения установила контакты на вход, а это сложная манипуляция. Кстати, Есения, кого ты видела в мире духов, когда вышла на контакт?

Цветана и Белозар Огневедович разом оглянулись на меня, я вжала голову в плечи и ответила первое, что инстинктивно выдало мое сознание:

– Не помню.

Лекарь и ректор удивленно переглянулись, Цветана переспросила:

– Как? Совсем ничего?

Понимая, что звучать должно правдоподобно, я с неуверенностью пожала плечами и ответила:

– Ну, что-то помню, какую-то фигуру. Но смутно.

Они оба некоторое время испытующе на меня смотрели, затем снова обернулись друг к другу, а я выдохнула от облегчения, расслабив плечи.

Рыся шепнула так тихо, что услышала лишь я:

– Почему не рассказала им?

– Не знаю, – призналась я. – Но у меня нутро не на месте.

Рыся кивнула.

– Нутру нужно доверять.

Цветана тем временем вставила оставшиеся колбы с реагентами в подставки и сказала Белозару Огневедовичу:

– Вы ведь понимаете, что без надлежащего контроля подобное может повториться?

– Понимаю, – кивая, отозвался ректор, – и мы сделаем все возможное, чтобы этот контроль ей предоставить. Черная сторона магии не должна ею использоваться. Надеюсь, мы все друг друга поняли?

Чуть повернув голову, Белозар Огневедович вопросительно посмотрел на меня. Сидя на кушетке и оценивая то, как они обсуждают меня, я не сразу поняла, что ректор снова ждет ответа. И лишь когда он предупредительно покашлял, а Рыся мягко коснулась лапкой моих пальцев, спохватилась и быстро покивала.

– Ну… да, да…

– Вот и славно, – заключил он. – Тогда, с вашего позволения, я займусь ректорскими делами, коих всегда невпроворот. И, Цветана, надеюсь, вам не нужно объяснять, что эта ситуация и положение Есении должны оставаться в тайне?

Лекарь странно на меня покосилась, но ответила:

– Да, разумеется.

После этого на лице Белозара Огневедовича засияла довольная улыбка и мощная фигура ректора покинула медпункт.

Какое-то время мы с лекарем сидели в молчании, когда оно стало невыносимым, я сползла с кушетки и пробормотала, глядя, как Рыся спрыгивает следом:

– Я, наверное, пойду.

Голова еще немного кружилась, но до своей комнаты я дойти в состоянии.

– Погоди, – произнесла лекарь и поднялась со стула.

Обернувшись, я вопросительно на нее уставилась, а Цветана продолжила:

– Я понимаю, ты напугана. Черная сторона магии действительно не так проста. Но она в тебе есть и будет проявляться. Ректор Дубовой отвергает саму мысль о возможности твоего развития в обоих направлениях. Только скажи – тебе самой не хотелось бы разобраться во всем?

В памяти почему-то вспыхнуло все, что произошло в мире духов, я взглянула на Рысю. Та пожала плечами с видом, который я интерпретировала как «принимай решения сама, но я бы поинтересовалась».

Прикусив губу, я проговорила:

– Не уверена, что хотела бы вникать в черноту.

Мне казалось, что говорю я твердо, но глаза женщины-лекаря прищурились, она произнесла:

– Почему у меня ощущение, что ты недоговариваешь?

Судя по тому, что я слышала о Цветане, свое место она занимала не просто так, и проницательный взгляд, которым она меня сканировала, это только подтверждал.

Я ответила:

– Потому что я недоговариваю.

По наклону головы Цветаны было легко догадаться, она ожидает продолжения, но когда я замолкла, лекарь глубоко вздохнула и произнесла терпеливо:

– Понимаю. Ты боишься. И в целом правильно делаешь. В академии предпочитают взращивать студентов Прави и Яви. На Нави, ты сама видела, учится не много студентов.

– И их обходят стороной, – соглашаясь, добавила я.

– Верно. Но все студенты факультетов четко определены с положением сил. Однако с тобой другая ситуация. В общем, я тебе скажу так: весь мой лекарский опыт говорит, что здесь что-то не так. С чего бы в светлой девушке проявиться черному дару? Чую, с черной силой тебе столкнуться придется. И лучше, чтобы это произошло с помощью, чем без.

Ее взгляд устремился на меня еще более пристально, мне стало неуютно. Кивнув, я попятилась к выходу и проговорила:

– Спасибо, Цветана. Я поняла. Я пойду.

– Иди, – с некоторым разочарованием отозвалась лекарь. – Если что – я здесь. И не бойся, я сохраню твой секрет.

Когда мы с Рысей покинули медпункт, сердце мое колотилось, а в животе крутилось неприятное ощущение, будто я проглотила жабу и она там шевелится, пытаясь найти выход.

– Ты им не доверяешь? – поинтересовалась кошка, которая шагала справа у ног, высоко задрав хвост.

– Сама не знаю почему, – ответила я. – Но рассказывать о том, что я видела, не возникло желания ни ректору, ни лекарю.

– Согласна. Доверять можно только проверенным людям. И кошкам.

– Эх, сейчас бы поговорить с мамой, – со вздохом произнесла я, когда мы поворачивали в коридор к жилому корпусу. – Она всегда знает, что делать.

Рыся предложила:

– Может, позвонить?

– В параллельный мир? Может, это, конечно, и можно, но у меня нет такого устройства, – хмыкнула я. – Хотя… Каким-то образом ведь мама звонила ректору?

– Я разузнаю, – пообещала кошка.

Добравшись до нашей комнаты, я, не раздеваясь, завалилась спать. Спала глубоко и без снов, что очень порадовало, потому что в последнее время любое закрывание глаз дольше, чем на пять минут, сулило провал в мир духов и все такое.

Когда я проснулась, за окном мерцало звездное небо и ночной прохладный воздух шевелил занавески. Со второго яруса комнаты доносилось мерное сопение – это Беляна уснула на спине и вот-вот начнет храпеть. Покрутив головой и пошарив взглядом по пустой комнате, я шепотом позвала:

– Рыся, ты где?

Кошка не ответила. Я решила, что она пошла по своим кошачьим делам, и встала с постели. Выспалась я прилично, но тело зудело, и я вспомнила, что легла спать немытой, да и вообще не помню, когда нормально приводила себя в порядок.

Пройдясь по комнате, я остановилась у шкафа и достала из него полотенце, белый банный халат с эмблемой академии в виде огонька, окруженного славянскими орнаментами, и широкую ночную рубаху с рукавами до кистей, горловиной до шеи и длиною в пол. То есть абсолютно антиромантичную. Но другой не нашлось, и я с этим арсеналом вышла из комнаты, направившись в конец коридора к душевым.

Над развилкой в мужскую и женскую купальню часы показали три часа ночи, так что в душевой, на мое счастье, оказалось пусто. В самой дальней кабинке я с наслаждением подставила тело горячим струям и позволила им смыть с себя остатки усталости и тревог прошедших дней.

Закончив отмываться, я закуталась в пушистый халат, просушила волосы полотенцем и обулась в шлепки. Когда я направилась к выходу, с его стороны послышался какой-то шум, и мое нутро сжалось. Почему, я так и не поняла, но находиться одной среди ночи в пустой душевой вдруг стало невыносимо жутко.

Первым порывом стало поинтересоваться, есть ли