Рыцарь Венеры - Лилия Бланш

— Это… что такое? — прохрипел в рацию Зорин.

— Этоллийский щит! — я почти услышала радость в голосе доктора Т’хэар.

— Внимание, земляне, — раздался в рации незнакомый раздражённый голос с лёгкими струнными переливами. — Вас что не учили, что нельзя рисковать Хранителями?! Это же самое ценное, что есть на вашей отсталой планетке!

— Благодарим за помощь. Назовите себя! — раздался властный ответ Зорина.

— Ахах, — насмешливо ответили из космолёта-одиночки. — Бегу и падаю! Скажите, спасибо за то, что прикрываю ваши задницы, хотя вообще-то у меня полно своих дел.

— Я вызвал подкрепление, нам необходимо лишь десять минут вашего времени, уважаемый незнакомец, — ответил агент с плохо скрываемой злостью.

— Надеюсь, ваше подкрепление прибудет вовремя, — лениво проговорил этоллиец, прикрывавший нас своим щитом, в который безуспешно продолжали врезаться лазерные лучи истребителей, расходясь по серебристому щиту красными волнами.

— Прибудет, — заверил голос Зорина. — Кого же нам благодарить за спасение Хранителя Венеры? Вы с Этолля?

— Не смеши меня, мальчик, — расхохотались на космолёте. — Если ты пытался обдурить МЕНЯ, аха-ха-ха, не могу! Обдурить! МЕНЯ!

— Ну ты и болван, Каэлдар! — внезапно вмешалась Вивиан. — Любой агент БРИЗ, сложив этоллийский щит и незнакомца с завышенным самомнением, сможет тебя идентифицировать.

Голос инопланетянки звучал пренебрежительно, но на её лице я впервые увидела радость. Она улыбалась, по-настоящему улыбалась. Ответа пришлось ждать целую минуту, а затем раздалось изумлённое:

— Вирр-Виэр-Вианиэ?! Это ты?

— Я, милый, — хмыкнула доктор, продолжая вовсю улыбаться.

— Милый? — подал голос Зорин.

— Не лезь в беседу взрослых людей, мальчик, — презрительно хмыкнули из этоллийского космолёта. — Вирра, что ты делаешь на Земле?

— Работаю, а что нельзя?

— Хоть бы сообщила, ты мне была нужна по одному делу.

— Именно поэтому и не сообщила, — любезно ответила Вивиан. — Не хотела больше принимать участие в твоих «делах».

— Зря, — хмыкнули по ту сторону, а затем голос пришельца стал мурлыкающим, — И даже не скучала?

— Каэл, — и дальше Вивиан произнесла полную абракадабру. Ответили ей тем же. Очевидно, перенесли общение на какой-то инопланетный язык.

— Так, прекращайте флиртовать, — потребовал Зорин. — У нас тут внештатная ситуация.

— Это у тебя внештатная ситуация, мальчик, — хмыкнул этоллиец. — А у меня тут приятная беседа. Кстати, ваша Венера — изумительное существо, я отсюда чувствую.

— Прекрати немедленно! — возмутился агент.

— Чувствовать? — насмешливо ответили ему.

— Сканировать мой объект!

— Ревнует, — глубокомысленно заметил этоллиец.

— Не без этого, — ответила Вивиан, а затем снова начался диалог на неизвестном языке, абсолютно не похожем ни на один из земных, и это продолжалось, пока Зорин не привлёк внимание к себе.

— Вивиан, — в голосе рыцаря мелькнуло что-то… какая-то безысходность. — Сейчас будут закрывать портал. Ты можешь…как-то ей помочь?

Вивиан покосилась в мою сторону и ответила.

— Попытаюсь. Каэл, спасибо за помощь, рада была тебя встретить, только, пожалуйста, не устраивай на Земле бардак!

— Постараюсь, милая. Бывайте, земляне!

Серебристый щит этоллийца свернулся за секунду до того, как подоспевшее подкрепление с Земли закрыло нас от вражеского обстрела. Около сотни земных истребителей уничтожили десяток наших преследователей буквально за секунды.

Вивиан резко повела капсулу обратно к Земле и успела сказать мне только одно:

— Кристина, помнишь я учила тебя ставить защиту от эмпатии?

— Помню.

— Ставь максимальный уровень.

Было в голосе инопланетянки что-то такое, что заставило подчиниться мгновенно. Только этого всё равно оказалось недостаточно. Меня накрыло волной чужой, невыносимой боли.

Глава 17

Боль скручивала и рвала на части одновременно. Каждый раз, когда казалось, что хуже уже не бывает, что больше не вынесу, боль делала новый виток, и меня захлёстывало ещё более невыносимой волной.

Я ничего не видела, не ощущала своего тела, всё пространство вокруг меня и во мне самой заполняла бесконечная, разбивающая сознание на мелкие осколки боль.

Она прекратилась также внезапно, как и началась. Я оказалась в портальной зале… только другой. Не той, в которой проходила моя синхронизация.

За смотровым окном переливался серебром портал… Меркурия. Знание пришло так легко, словно мне известно, как выглядят порталы других планет. Это определённо Меркурий. Я стою в центре вычерченного на полу круга и отдаю жизнь. Портал нужно питать энергией жизни, и я добровольно отдаю себя, чтобы защитить миллиарды невинных людей на Земле от вторжения армии, которая уже несколько месяцев пытается пробить брешь во вратах.

Кто-то сообщил захватчикам все особенности защиты Солнечной системы, и теперь они регулярно атакуют Меркурий — именно ту планету, где нет Хранителя дольше всего, где защита слабее… Это не может быть совпадением — среди сотрудников БРИЗ точно есть шпионы.

Каждый год бюро посылает агентов на смерть для подпитки сил двух порталов, пустующих без Хранителей — на Меркурии и на Земле. Каждый агент знает свою очерёдность, которая рано или поздно наступит, если только судьба не решит отнять жизнь раньше, в ходе выполнения какого-нибудь из заданий. По правде, отдать жизнь за портал, защищающий родную Солнечную систему — большая честь, но, чёрт побери, как же это больно!!! Адски, невыносимо, нечеловечески больно!

Новую волну пыток прочувствовать не успела — боль мелькнула вспышкой, и меня просто распылило. Я прекратила своё существование, умерла…

* * *

Джек Келлер выслушивал доклад, отвернувшись к окну. К этой привычке директора БРИЗ агенты уже давно привыкли. Начальство предпочитало прятать эмоции, чтобы не влиять на докладчика. Несмотря на то, что отчёт происходил по привычной схеме, Ирэн Лемарк всё равно ощущала лёгкий дискомфорт. Никогда не знаешь, как директор воспримет новости — равнодушно или с улыбкой. Причём, второй вариант был гораздо хуже — это знали все. Джек Келлер странно реагировал на плохие новости, словно принимал очередные сложности как вызов и радовался возможности вступить в борьбу. Обычно решения, которые директор принимал с улыбкой, стоили жизни подчинённым. Это знали все, и все боялись.

Закончив говорить, Ирэн непроизвольно вздрогнула, потому что Келлер повернул кресло, а на жёстких губах играла улыбка.

— Ох, уж мне эти Венеры с их Рыцарями, — холодно произнёс он. — Жертвы страсти, вечно влюбляются в своих защитников. Неужели Т’хэар не может разработать какую-нибудь сыворотку, чтобы смирить примитивные инстинкты?

Лемарк знала, что вопрос риторический. Конечно, Вивиан Т’хэар могла. Только доктор наук состояла в Межгалактическом Научном Сообществе, а при вступлении в данную организацию учёные приносили клятву, частью которой является отказ от медикаментозного вмешательства в естественные процессы возникновения привязанностей. Даже те, что возникли вследствие психологических патологий. Оказалось, что с любовью у пришельцев всё непросто. Чувство привязанности возникало лишь у избранных и поэтому высоко ценилось большинством разумных видов. На Этолле и вовсе не заключалось ни