Связанные ненавистью - Кора Рейли

Я почувствовала болезненную хватку Маттео на своем запястье. В его взгляде ясно читалось: теперь, когда меня поймали, он никогда больше не позволит мне сбежать.

* * *

Все было как в тумане. Меня затолкнули в машину на заднее сиденье, Маттео скользнул вслед за мной и сел рядом, а потом, под визг шин, мы рванули прочь. Я наблюдала за тем, как скрывается из виду здание, которое в последние два месяца я называла своим домом. Прижавшись лбом к холодному стеклу, я даже моргала с трудом. Каждый раз, когда закрывала глаза, под веками расплывались багровые реки. Сид умер из-за меня.

Я слышала, как в отдалении Маттео разговаривал с кем-то по телефону, но была не в состоянии сосредоточиться. Это конец. Он отвезет меня к отцу, и мне не стоило рассчитывать на какое-либо милосердие. Я предала не только Синдикат, но и Нью-Йорк, поставив отца и Маттео в унизительное положение. Меня накажут. Я бросила взгляд на Маттео, который уставился на спинку переднего сиденья, поскорее застегнула свой бюстгальтер и поправила его. Разумеется, Маттео это заметил.

Могла сказать, что он был в ярости. Я задавалась вопросом, какое же наказание он для меня приготовил. Я в бегах уже полгода. Маттео не мог хотеть меня по какой-либо другой причине, кроме мести. Правила мне известны. Теперь замужество мне не светит – я его больше не достойна. У Маттео наверняка уже другая невеста, и, как только он разберётся со мной, то заживет своей жизнью. Если бы он хотел убить меня, то уже бы это сделал. Но меня может убить отец, как только я ступлю на землю Чикаго.

Мы остановились перед дверями отеля в аэропорту, и Маттео повернулся ко мне с недвусмысленным предостережением во взгляде.

– Нам придется провести здесь до вылета следующие несколько часов. Если попытаешься попросить кого-нибудь о помощи, всё закончится кровопролитием. Это понятно?

Я кивнула. Маттео вышел из машины, вытащил меня за собой и повел внутрь. На нас никто не обратил внимания, когда мы направлялись к лифтам и поднимались на четвертый этаж.

Маттео провел меня по длинному коридору, пока мы не остановились перед простой белой дверью.

Стэн и второй мафиози из Синдиката тоже остановились.

– Она должна пойти в наш с Ка́рмине номер. Она все еще принадлежит Синдикату, – произнес Стэн, в то время как его взгляд скользил вдоль моего тела. Я знала, что они со своим напарником сделают со мной, если я зайду с ними в номер.

– Она моя. Я больше с нее глаз не спущу. А теперь проваливайте отсюда. Мне надо обсудить кое-какие вопросы с Джианной, – прорычал Маттео. Он вставил ключ-карту в прорезь и открыл дверь.

Стэн и Кармине обменялись взглядами, но не решились протестовать. А потом Стэн послал мне хищную улыбку.

– Научи ее манерам.

Маттео втолкнул меня в номер, ударом ноги захлопнул дверь и посмотрел на меня с таким выражением на лице, что я застыла от ужаса.

– О, я так и сделаю.

Глава 9

Джианна

Маттео бросил меня на кровать и навалился сверху. Схватив меня за запястья, он прижал их к матрасу над моей головой, одновременно вклинившись коленом между моих бедер. Его глаза стали почти черными от ярости. Неужели он хочет, чтобы я умоляла о пощаде? Просила у него прощения? Значит, ему придется очень долго ждать.

– Ты позволила какому-то говнюку взять то, что принадлежит мне, – прорычал он, с одержимостью во взгляде прожигая мое тело насквозь. Он наклонился ближе, словно собираясь поцеловать. Наши носы почти соприкоснулись, но Маттео лишь свирепо смотрел на меня. – Твой отец дал мне разрешение делать с тобой всё, что пожелаю. Ему плевать, выживешь ты или умрешь. Ему плевать, что я с тобой сделаю. Думаю, его даже порадует жестокое наказание.

Я ничуть не удивилась. До того, как я сбежала, опозорив нашу семью, отец и так едва выносил меня. Теперь же он наверняка люто возненавидел меня. Я практически жаждала, чтобы Маттео наказал меня. Я это заслужила за убийство Сида и знала, что у Маттео не будет проблем с тем, чтобы сделать мне больно. Видела, на что он способен. Может, хотя бы физическая боль, наконец, утолит ту, которая разъедала меня глубоко внутри.

Маттео

Джианна не произнесла ни одного гребаного словечка, как будто ей было плевать, что я с ней сделаю.

Я усилил хватку на ее запястьях, чтобы посмотреть, проявит ли она, наконец, хоть немного того огня, от которого так загорался я, но, не считая лёгкой дрожи, она никак не отреагировала.

Мне невыносимо было видеть то, что она сделала со своими волосами. Они стали светло-русыми, не было той огненно-красной гривы, которая так мне нравилась. Спасибо хотя бы за то, что она их не отрезала.

Мой взгляд остановился на полоске обнаженной кожи живота, показавшейся из-под задравшейся блузки. При мысли о том, что ее трогал там кто-то другой, везде ее лапал, захотелось разнести всё вокруг.

Она должна была быть моей. Только моей.

На какой-то миг меня захлестнула настолько ослепительная ярость, что мне захотелось наказать ее, захотелось показать, что она принадлежит мне, захотелось трахнуть ее так жестко, чтобы она забыла обо всем на свете. Схватив Джианну за талию, я впился пальцами в ее нежную кожу. Моя. Отныне только моя. Ее отец дал мне добро на то, чтобы я использовал ее по своему усмотрению, прежде чем отвезу обратно к нему. Никто и слова не скажет, если я заберу у нее то, что должно было быть моим с самого начала. От моего прикосновения Джианна напряглась, но всё равно промолчала. У нее был отрешенный взгляд. Ни намека на прежний темперамент.

Она и пальцем не пошевелила, не сделала попытки воспротивиться, всем своим видом напомнив мне тряпичную куклу. Вероятно, она думала, что я сделаю то, чего все от меня ожидали – трахну даже вопреки ее желанию, замучаю до тех пор, пока она не взмолится о прощении. И я мог так поступить, но не хотел. Несмотря на то, что она натворила и в каком непотребном виде меня выставила, я всё равно хотел ее всю, а не только ее тело.

– Проявлять покорность – это не твое, – тихо произнес я и почувствовал, как под пальцами ускорился ее пульс. Это единственный признак того, что она не так равнодушна, как хотела заставить меня поверить. Возможно, ей плевать, что с ней сделают, потому