Продам киску. Дорого - Ольга Райская

- Откуда бы у ушастых пуху взяться? – отмахнулась она. – Приличная птица под солнышком ходит, в пещеры не лезет.

Я же искренне недоумевала, почему Мурава не нашла возможности сообщить родителям о своем счастье. Невооруженным взглядом видно, что у нее с эльфом сложилось.

- Ну, кажется, все, - сообщила Прасковея. – Присядем на дорожку. Ты кота-то своего брать будешь?

Лункс развалился у своей миски и покидать теплое место не собирался.

- Если возникнет необходимость, я к тебе сам перемещусь, - сообщил он.

- А ты и так умеешь? – удивлению не было предела.

- Эх, Ритка, хорошая ты женщина, но в магической логике не шаришь. Связаны мы. Значит, куда ты – туда и я. Дар обязывает.

- Кого обязывает? – не поняла я.

- Твой – тебя, мой – меня. Ну и я ответственность на себя за тебя взял, - заявили мне.

- А-а-а… - озадаченно протянула я. Поскольку считала, что все было в точности до наоборот.

Пока Прасковея собиралась, я успела ей коротко рассказать про замок, про духа, про разруху, творившуюся там. Она слушала, качала головой, а теперь наставляла Спаса:

- Здравку вызови. Пусть тут за хозяйством присматривает…

- Ты что же, у Муравы собралась месяцами гостить? – удивился волхв. – Так на этот случай я еще полон сил. Чай пригляжу.

- Ты-то приглядишь, и гостить мне некогда, а Здравку зови. Ритте помочь надо, обустроиться, уют создать.

Спас пожал плечами, еще раз напомнил мне о браслете, и мы отправились.

Мурава сидела у окна с большими деревянными пяльцами в руках и что-то вышивала.

- Доченька… - Выдохнула Прасковея.

- Мама?..

Девушка сначала удивилась, а потом медленно встала, совсем позабыв о вышивке, которая упала к ее ногам.

- Мама! – прошептала она. – Ты… Как здесь? Откуда?

И пока они обнимались и умывались слезами, я смущенно отводила взгляд, рассматривая интерьер. Никогда бы не подумала, что мы находимся в пещере, поскольку в комнате было окно, а из него лился внутрь самый настоящий свет.

Собственно, и обстановка поражала изысканностью. Несмотря на то, что предметы мебели были явно дорогими, выполненными умелыми мастерами, они прекрасно вписывались в интерьер, дополняя друг друга. Зря Прасковея тащила перину. Кровать здесь имелась и явно удобная, а еще очень красивая. Одна резная спинка чего стоила. Про размер вообще отдельный разговор. Кроме этого, здесь имелись пуфы, туалетный столик, резной шкаф, инкрустированный вставками из полудрагоценных камней. Дополняли всю эту роскошь мягкие ковры и вазы с живыми цветами.

Не похоже, чтобы здесь Мураву хоть в чем-то ограничивали. Терем Спаса тоже был уютным и удобным, но не роскошным, как новое жилище его дочери. Впрочем, девушка выглядела мило, скромно и совсем не походила на охотницу за богатством.

- Что же ты нам весточку не подала? – спросила мать, когда слезы у обеих женщин просохли.

- Неоткуда здесь, да и запрещено, - почему-то шепотом призналась Мурава. – Погодите, сейчас велю подать напитки, а потом поговорим.

Мурава вышла, а Прасковея стала выкладывать гостинцы на невысокий столик у удобного диванчика.

- Никак не пойму, коли дочь нашу искренне полюбил, так почему родителям на глаза не показаться? Али мы звери? – ворчала она.

Я же не вмешивалась. Мне обычаи и традиции Овруча казались непонятными, странными, а иногда даже дикими. Конечно, и на старушке Земле встречалось всякое. Однажды я читала про племя, где на свадебный стол подавался почетный гость, запеченный с бананами в кокосовом молоке. Здесь, по крайней мере, Мураву целовали горячо и страстно, и никто не пытался съесть.

А вот чисто гипотетически, Его Драконье Лордство может так целоваться, как темный Муравин эльф?

Вошли две пожилые женщины. Не ушастые, а вполне обычные, только одетые в темную неприметную одежду. Они быстро составили с подносов тарелки и, не поднимая глаз, быстро удалились.

Мы с Прасковеей переглянулись.

- Люди? – спросила я.

- Люди и есть, - кивнула она.

Мурава вернулась, еще раз приоткрыла за собой дверь, выглянула в коридор, снова ее закрыла и только потом направилась к нам.

- Теперь можно и поговорить, - тихо сказала она.

Прасковея нас познакомила, и ее дочь очень удивилась, что на Овруче есть странница. Она уверяла, что раньше, когда здесь была странница, девиц с даром не воровали, а отыскивали идеально подходящую пару. От такого брака рождались одаренные дети и… даже девочки.

- В смысле, девочки? – удивилась я.

Оказалось, что в двух словах об этом и не расскажешь. У эльфов и темных, и светлых давно мальчиков рождается намного больше. Причем, у темных с этим дела обстоят намного хуже, ибо за последние несколько десятилетий не родилось ни одной девочки.

У оборотней с женщинами проще, но там спаривание и получение одаренного потомства сопряжено с иными сложностями, поскольку есть понятие «истинная пара». И тут уж никуда не денешься, женишься и на гномке. Кстати, гномы девиц у людей не тырили. Они вообще жили обособленно, и об этой самой жизни мало кто знал.

В общем, если раньше странница указывала на ту женщину, которая подходила мужчине из высшей расы оптимально, то сейчас маги-звездочеты просто указывали на одаренную, за которой женихи устраивали настоящую охоту. И чем хуже становилось положение, тем больше обосабливались расы, не желая показывать соседям свою слабость и малочисленность.

У темных эльфов, например, любой выход из подземного города согласовывался со старейшинами. Только они определяли целесообразность такого шага. Вылазка же без одобрения каралась… смертью.

- Дикари, - не удержалась я.

Прасковея лишь качала головой и гладила дочь по руке.

Но это оказались лишь цветочки, ягодки были впереди.

Еще хуже дело обстояло с украденными девушками, большинство из которых наотрез отказывались принимать мужчин, укравших их. Впрочем, разобравшись со своими чувствами, посмотрев на добычу, и сами представители высших рас не стремились связывать свою судьбу с человечками, хотя и не отказывались совсем. Надеясь получить потомство, девушек просто использовали как наложниц, пока позволял возраст, потом же они становились служанками, как те пожилые дамы, которые накрывали на стол.

- Вот гады! – снова вклинилась я.

Прасковея же снова покачала головой.

- Не скажи, Ритонька, - ответила она. – Воруют же не от счастья, а от безысходности. И девушек несчастными делают, и сами счастья не обретают. Триглав все видит. Кого одаривает, кого наказывает. Дар на то и дар, что подарен от души,