По осколкам льда - Ана Райт

– У тебя все хорошо? – раздался голос сзади.

Аня прекратила хождение по кругу и остановилась, открыв глаза и повернув голову в сторону говорящего. За спиной стоял Николай, но уже не в хоккейной форме, а в футболке и штанах, обтягивающих каждый мускул. Его светлые волосы трепал ветер, у Ани возникло непреодолимое желание поправить их, но порыв пришлось подавить. Утерев ладонями слезы, она подняла сумку с газона и повесила ее на плечо.

– Более чем, – ответила Аня, не глядя Николаю в глаза. Знала, что так не сможет солгать ему.

Коля не поверил: ее выдал глуховатый, будто надтреснутый голос.

– Покажи руку. – Он протянул ладонь, чтобы посмотреть на еще красные следы, но Аня завела руку спину.

– Не стоит.

– Он сделал тебе больно.

Аня обогнула Николая и подошла к краю дороги, останавливая такси вытянутой рукой. Черный автомобиль притормозил и стал для Костенко спасением: еще немного, и Николай залез бы ей в душу, выведав все, что ее тревожит. Подпускать его слишком близко было крайне опасно.

– Я могу написать тебе… – Николай осекся, будто подбирая нужные слова, – насчет готовности фотографий?

– Д-да, – неуверенно произнесла Аня, – ведь это часть моей работы. Нужно еще согласовать макет плаката. Извини, но мне пора.

Аня стремительно исчезла в салоне такси, а затем, когда «Барсы» погрузили световую аппаратуру в багажник, автомобиль дал по газам и смешался с потоком машин. Он уносил ее подальше от Феди и… от Николая. Его обходительность и забота что-то переворачивали внутри нее, заставляя сердце сжиматься. Она опасалась этого чувства, словно боявшийся грозы ребенок или остерегавшийся неудач взрослый. До упора опустив стекло, Аня выглянула в окно. Ветер бил в лицо и остужал голову. Кажется, ей становилось легче.

Глава 8

Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия других совпавших причин) произвести совершившееся событие.

Лев Толстой

«Война и мир» Том 3. Часть 1. Глава I

В воздухе стояли ароматы сухого асфальта, теплой пыли и свежескошенной травы. Из панорамных окон бизнес-центра виднелась наземная парковка, пестрящая разными цветами: от ярко-алого до бледно-серого. Где-то среди белой разметки мелькнул дворник с большой жесткой метлой из прутьев. Его широкое лицо с раскосыми глазами, покатые плечи и засаленная кепка привлекли внимание Ани, когда она вместе с Даней дожидалась Льва Игнатьевича в конференц-зале.

Платонов задерживался. Томительное ожидание сводило с ума, поэтому им хотелось верить, что оно не напрасно. Попасть в Нижний Новгород было просто, но вот задержаться там на некоторое время – задача со звездочкой. Еще субботним вечером Аня с Даниилом придумали план, который вполне можно было бы реализовать, если бы Лев Игнатьевич вошел в кабинет в хорошем расположении духа. Со скрещенными пальцами Аня расхаживала туда-сюда, пока дверь вдруг широко не распахнулась и в ней не показался Платонов.

К слову, сегодня Лев Игнатьевич выглядел довольно-таки необычно. Ворот белой рубашки был накрахмален, на брюках отчетливо виднелись хорошо выглаженные стрелки. Его морщинистое лицо светилось так, словно он сегодня замещал солнце. Причину его приподнятого настроения никто не знал, но, чем бы оно ни оказалось вызвано, Аня и Даня были благодарны: сегодня Платонов согласится на все.

– Ну-с, – развалившись в кресле, начал Лев Игнатьевич, – говорите, зачем позвали.

Аня и Даниил обменялись настороженными взглядами, будто бы размышляя над тем, кто должен начать разговор. Даниил приосанился и решительно посмотрел на начальника. В последние дни ему было крайне тяжело собрать мысли воедино: настолько сильно выбивали из колеи раздумья о заболевшей сестре. Образ маленькой Лики, кажется, и сейчас всплыл в его сознании, но он покачал головой и пару раз моргнул, отгоняя его прочь. Не сделай он это сейчас – будет выглядеть мямлей в глазах Платонова.

– Лев Игнатьевич, прошу командировать меня и Аню на две недели в Нижний Новгород, – смело сказал Даня без тени сомнения в голосе.

Безобразно торчащие брови начальника взлетели, а затем он недовольно насупился. Казалось, просьба ошарашила его.

– Должно быть, у вас есть гениальная идея насчет нового номера, иначе я не знаю, почему должен оставить газету без главного редактора и фотографа. – Платонов посмотрел сначала на Даниила, а потом на Аню, которая по-прежнему стояла у окна, так и не решившись присесть.

– Безусловно, есть, – отозвался Сакович и приготовился озвучивать идеи.

– И что же это?

– «Черные Драконы» и областные соревнования среди школьных футбольных команд.

Платонов многозначительно взглянул на Даниила. Этот взгляд выражал не что иное, как: «Ты, должно быть, идиот, раз предлагаешь такое для нового номера». Однако суровое выражение исчезло с его лица, когда возле конференц-зала остановилась Татьяна, главный бухгалтер. Она якобы невзначай поправила прическу. Начес ей не особо шел, но Татьяна все равно продолжала мучить светлые волосы и заливать их литрами лака. Ее и без того румяные щеки залились краской, она игриво улыбнулась. Должно быть, Татьяна и была причиной, по которой Лев Игнатьевич выглядел как с иголочки. Иных объяснений Аня не находила.

– С «Драконами» все очевидно. – Тон начальника заметно смягчился. – Но при чем здесь какие-то любительские соревнования?

– Мир не крутится вокруг профессионального спорта. Я считаю, что нам нужны перемены. Важно показать не только то, каких успехов добиваются московские спортивные клубы, но и то, как стремится развиваться молодое поколение. Да, обычные школьные соревнования кажутся малозначащими. Но туда слетаются команды из разных областей. Почти никто из источников не пишет о них, разве что мелкие местные газеты. Так почему бы нам не показать, что «Спортивный вестник» за молодежь?

– Хм. – Лев Игнатьевич потер губу. – Сомнительно все это, Даниил. Читатели привыкли узнавать новости о грандах, а не об обывателях.

– Значит, пора менять привычки и расширять аудиторию.

– Не думаю, что сейчас подходящее время.

– Если мы будем ждать подходящего времени, то упустим этот момент.

С каждым разом аргументы Даниила были все убедительнее, однако сломить Платонова не удавалось. Идеи, поначалу роившиеся в голове Саковича, были практически исчерпаны, и он почувствовал отчаяние. Грудь Дани тяжело вздымалась, а затем так же тяжело опускалась. Вероятно, после следующего аргумента он собирался сдаться.

– Лев Игнатьевич, давайте хотя бы попробуем отвести стартовавшим соревнованиям пару страниц в газете. Всего лишь один номер. Если эксперимент провалится, то войдем в прежнюю колею.

– Ладно, – сдался Платонов.