Последняя - Ольга Вадимовна Гусейнова

пламени. Максимально приблизив к огоньку ладонь, прикрыла глаза, напитываясь силой. Но разлившийся в воздухе запах жареного мяса выдернул меня из состояния медитации. Оказалось, Канна накрыла обильный ужин, хватило бы на троих, не меньше.

– Спасибо! – улыбнулась я.

– Приятного аппетита, – прошелестел призрак и растаял в наступивших сумерках.

«До чего же все вкусное, а уж сладкие фрукты, каких на моей родине не найти, выше всех похвал!» – мысленно радовалась я, любуясь потемневшим звездным небом под журчание фонтана.

– Могу я присоединиться к вашему застолью? – нарушил мое умиротворение спокойный, чуть хрипловатый баритон.

Резко обернувшись, увидела прислонившегося плечом к дереву дракона из тройки, представленной нам первой, вира Адерана.

Хотела было вскочить, чтобы поприветствовать альфу, как положено, но дракон, несомненно, ощутив мой порыв, вскинул руку, останавливая. Поэтому, уже выпрямившись, напряженно согласилась:

– Да, конечно, вир Адеран. Для меня будет честью разделить с вами ужин.

Что-то я не то сказала, потому что он едва заметно поморщился. Сел на лавку напротив, обвел стол заинтригованным взглядом и наверняка удивился слишком большому количеству еды для худосочного барса. И, как недавно Хайран, уставился мне в область груди, изучая. Хмыкнул, кивнул своим мыслям и решительно придвинул к себе тарелку с остатками мяса:

– Что-то я тоже нешуточно проголодался.

Сцепив руки на коленях, я с минуту напряженно смотрела мимо Адерана. Он преспокойно ел, причем с аппетитом, не обращая на меня внимания. Постепенно я расслабилась и даже принялась рассматривать его, стараясь делать это не слишком явно. Почти пепельные волосы под металлическим обручем, серые глаза, которые периодически с интересом поблескивали на меня, суровые, резковато-хищные черты лица. До появления этого мужчины, высокого и могучего, как и все драконы, стол казался мне большим, но теперь словно стал уже и короче. Занятный эффект.

Отложив обглоданную косточку, Адеран вытер пальцы и рот салфеткой и с любопытством посмотрел на меня:

– И как тебе моя внешность?

– Вы, как и другие восемь изначальных обладаете незаурядной, красивой внешностью, – натянуто-любезно улыбнулась я.

Моя свеча, журчание воды, порхающие светлячки и ночные светила создавали романтичную атмосферу, если бы еще не слишком сильно трещали цикады… Мы задумчиво смотрели друг другу в глаза. Я первой нарушила повисшее было между нами молчание, по-простецки спросив об очевидном:

– Вы дракон света, вир Адеран?

– Да. Я, Сейлишран и Лоран.

Поддавшись искушению, я решилась полюбопытствовать:

– Почему триады состоят из трех стихий?

Заглянув мне в глаза, наверняка азартно горевшие, он улыбнулся. Оперся локтями о столешницу, тоже подался ко мне, словно мы заговорщики, и негромко ответил:

– Представь бурю Хаоса. В ней проще простого потеряться. Еще проще – потерять себя. Поэтому триады всегда формируются из трех драконов разных стихий. Огонь – это сердце, разящий меч, он всегда рвется вперед. Огонь – это страсть, эмоции, искренние, часто необдуманные порывы. Все, что неустанно толкает на борьбу, изменения, трансформации всего и вся. Тьма – это коварный разум, она любит холодный расчет, играть словами, чувствами, вводить в заблуждение, выигрывать всегда и во всем. Тьма – это осторожность, иногда статичность и застой, ведь разум всегда склонен подождать, еще лучше, тщательнее и дотошнее изучить, вскрыть подоплеку события, разобрать до мельчайших нюансов. Предпочтет ударить с тыла, а не в лоб, что крадет у разума драгоценное время, а порой – просчитать все варианты, избежать прямого столкновения, если решит, что проигрыш неизбежен.

– А свет? – выдохнула я, заинтригованная его откровениями.

– Свет – это душа. Она способна на бездумный огненный порыв, чтобы кого-то спасти, даже если знает, что погибнет. При этом она способна на холодное, взвешенное, самое безжалостное решение, если чувствует, что так правильно. И готова простить даже врага, проникнувшись к нему пониманием и уважением. Поэтому изначальные формируют триады более устойчивые, защищенные от необдуманных действий, излишней зацикленности, холодности или горячности, коварства или, наоборот, благородства.

– Мудро! – шепнула я, проникнувшись, по сути, ценнейшими сведениями о различиях и характерах сущностей всех девяти изначальных. И пока дракон света со мной беседовал и не сердился, решила задать весьма провокационный вопрос: – Вир Адеран, вы все, конечно же, невероятно впечатляющие, но… почти как обычные драконы. В нашей группе две ранивирки-драконицы, они мало чем отличались по восприятию их энергетики…

Адеран с улыбкой откинулся на спинку лавочки и разглядывал меня, наверняка покрасневшую от смущения под пристальным мужским взглядом.

Затем он зачем-то начал снимать сюртук, а я изумленно вытаращилась на него.

– Успокойся, я не собираюсь тебя охмурять, – снисходительно усмехнулся дракон.

– Да я ничего такого и не думала о вас, вир Адеран, – еще больше смутилась я.

– Ну-ну, – хмыкнул вир, конечно, не поверив моему лепету.

Повесил сюртук рядом с собой на спинку лавки, расстегнул и закатал высокие манжеты белоснежной рубашки до локтя. На его руках оказались металлические наручи, испещренные рунами.

– Это что? – выдохнула я, подавшись к нему так, что чуть грудью на стол не легла.

Адеран, положив руки на стол, делано зловеще подначил:

– Рискнешь проверить?

Я медлила, спохватившись, что забыла обо всем на свете, особенно о правилах поведения шаграйской княжны. Раздумывала недолго – любопытство победило. Дотянулась до его правой руки и коснулась пальцев своими, дрогнувшими в последний момент. Мгновение-другое ничего не происходило. Осмелев, я накрыла руку Адерана ладонью и принялась разглядывать широкий резной наруч, на котором светились десятки рун. Щедрый поток энергии, ринувшийся от руки дракона в мою, быстро питавший зверя и наполнявший мой магический резерв, ощутила отлично.

Но я-то ожидала от изначального чего-нибудь сверхъестественного, запредельного, поэтому, недоуменно посмотрев в его серые насмешливые глаза, разочарованно выдала:

– Ну-у… энергии много, спасибо.

Он с мягкой, необидной усмешкой покачал головой и попросил:

– Откинься на спинку и прикрой глаза.

Дождавшись выполнения странной просьбы, он коснулся руны у локтя – и меня прижал к лавке мощный поток энергии, вдобавок ослепил и оглушил на несколько мгновений. Но мне хватило, чтобы, когда все прекратилось, вновь застрекотали цикады и глаза привыкли к сумраку, осознать, сколько скрывается за обыденным и привычным понятием «изначальные». Я посмотрела на Адерана не то чтобы совершенно иначе, а с благоговением:

– Как же вы живете с такой мощью внутри?

Он улыбнулся:

– Неплохо. – И следом одарил заинтригованным взглядом. – Ты хорошо справилась с потоком. Видимо, Хайран прав, Сейлиш с Ашем и Шейраном значительно изменили тебя.

– Спасли мне жизнь, к примеру? – сухо улыбнулась я и высказала подозрения: – Вы уже успели обсудить с виром Хайраном нашу группу?

И действительно, после занятий прошел от силы час, а два дракона из разных триад успели перемыть нам с девочками косточки?

Адеран аккуратно, обстоятельно поправил рукава