Мышеловка для троих - Виктория Серебрянская

Наверное, это могло быть кем-то вроде земного индюка: голова в уродливых кожных складках сизо-серого цвета, утолщенные надбровные дуги, маленькие красноватые глазки, расположенные точно так же, как и у всех птиц, и кожный нарост, этакая «сопля», свисающий сосулькой и прикрывающий клюв. Вот только на этом сходство кончалось. Снова утробно заворчав на меня, «птичка» мотнула головой, отбрасывая в сторону мешающий нарост и щелкнула клювом. А там… Мама моя дорогая! У меня даже колени затряслись. Впервые в жизни я видела птицу с полным клювом острых, как иголки, зубов. «Птичка» яростно щелкала клювом, не спеша надвигаясь на меня. И я не выдержала, заорала, срывая голосовые связки…

Все нормальные звери и птицы от такого ора, который исторгла я, бежали бы сразу и без оглядки. А эта зараза, непонятно откуда выползшая ко мне из кустов, встопорщила перья, затрясла своим сизым наростом, защелкала зубастым клювом и ринулась на меня в атаку…

Парни прибежали, наверное, спустя всего пару минут. Но к этому времени все уже было кончено. Я, трясясь в нервном ознобе, скорчилась на границе луга и берега, стараясь не слишком явно стучать зубами, и во все глаза смотрела на труп атаковавшей меня птички. Еще долго это зрелище будет приходить к мне в кошмарных снах. Вернуться назад под куст я не рискнула, и так и сидела, сжимая в руках камень с острым углом, и наблюдая за тем, как тоненьким ручейком в реку стекает кровь из пробитой птичьей черепушки. Помутневший и утративший красноватый отблеск птичий глаз с немым упреком смотрел в мою сторону. А зубастый клюв будто пытался ухватить ускользающую жизнь.

Я не сразу поняла, что я уже не одна на берегу речки. Поверила, что все позади только тогда, когда меня вздернули вверх сильные горячие руки, а Рик охрипшим голосом выдохнул мне прямо в лицо:

— Цела?

Тай длинно присвистнул:

— Фига себе ужин! А говорила, что никогда не охотилась!

Шутливый упрек, звучавший в словах лохматого чудушки, будто прорвал во мне какую-то плотину. Пальцы разжались и я, кажется, уронила камень на ногу Рику. Но сама вряд ли бы обратила на это внимание, потому что слезы из глаз хлынули сплошным потоком. Меня била крупная дрожь, ноги дрожали, и чтобы устоять, не упасть, я прислонилась к горячей мужской груди и провалилась в истерику…

— Никогда не видел раньше таких птиц! — Тай, предварительно убедившись, что наш зубастый ужин точно издох, взвалил птичку себе на плечо. — Не мудрено, что Линси так орала. Я б, наверное, тоже наложил в штаны, если б такая тварюшка заурчала рядом!

После короткого совещания, мы решили вернуться на уже обустроенную стоянку. Там уже горел костер. И там остались вещи Рика и Тая, про которые парни даже не вспомнили, ломанувшись на выручку мне. К тому же, меня колотила нервная дрожь от одной только мысли, что поблизости могут околачиваться родичи угробленной мною птички. Второй подобной встречи я могу и не пережить.

Рик, все еще поддерживающий меня, хмуро осмотрел болтающуюся почти у поясницы Тая раскрытую зубастую пасть:

— Тай, ты б ему клюв хоть бы травой связал, что ли. Мало ли, а вдруг на зубах яд? Никто ведь из нас понятия не имеет, что это за птичка.

Парень спорить не стал. Сбросил с плеча тушку, нашел какой-то прочный стебель и скрутил им птичке клюв, спрятав от моего взгляда жуткие зубы. А потом снова взвалил ношу себе на плечо.

Как ни странно, но не видя совершенно противоестественной для птиц челюсти, я почувствовала себя лучше. Настолько, что, когда мы вернулись на стоянку, я молча принялась ощипывать с птахи перья.

Рядом присел Тай. Понаблюдав с минуту за моими действиями, он принялся за тушку со своего бока:

— Как ты умудрилась его подбить? И чем? Камнем, я правильно понял?

Мои руки дрогнули и выпустили очередной пучок перьев. Перед внутренним взором снова мелькнул ощеренный, полный зубов-иголок клюв, щелкнувший буквально в одном сантиметре от моей лодыжки. И я судорожно вздохнула, снова принимаясь мстительно выдирать из мертвого тела перья:

— Не знаю, как я умудрилась. Я не ожидала, что птица, пусть и зубастая, бросится меня атаковать. А он мне чуть ногу не прокусил. Я в последний момент на камнях поскользнулась и упала. Это меня и спасло, понимаешь? — На глаза опять навернулись слезы, а губы противно задрожали. — Резкий рывок ногой из-за падения не дал ему вцепиться мне в лодыжку. И одновременно я нащупала какой-то камень, зажала его в руке и принялась молотить этим камнем по чем попало! Я не думала в тот момент, что и как я делаю! Я просто хотела, чтоб он оставил меня в покое!

— Тшшш…. Тише, Линси. — Неслышно приблизившийся со спины Рик обнял меня и снова прижал к своей груди. — Все уже позади. А ты — молодец, ты и врага победила, и ужин нам всем добыла. Ты сегодня героиня!

Прямо рядом с моей щекой размеренно билось чужое сердце. Ладонь Рика утешающе скользила по моим волосам, другая его рука обнимала меня за плечи, создавая иллюзию защищенности. И я позволила себе на минутку забыться. Закрыть глаза и представить, что уже все позади, все хорошо. Что все проблемы уже рассосались, а мечты исполнились. Правда, длилось это недолго.

Уже в следующий миг глухо выругался Тай, и иллюзия безопасности рухнула. Я отстранилась от такой надежной груди и криво усмехнулась Рику:

— Ага. Героиня. Визжала так, что меня в космосе слышали. Да и не умею я ничего такого особого. Так, одна ерунда и амбиции.

Рик понимающе усмехнулся:

— Но ужин-то приготовить ты сможешь?

— Ужин смогу.

Заканчивали ощипывать птичку мы в шесть рук. Выдергивая длинные сине-зеленые перья из хвоста, Тай матерился так, что я то краснела, то бледнела. Зато, когда я взялась за нож, чтобы выпотрошить наш будущий ужин, побледнел и сбежал к воде Рик, что-то пробормотав на счет того, что не такой уж он и смелый. А вот Тай внимательно наблюдал за каждым моим движением. Перехватив мой удивленный взгляд, он пожал плечами:

— На Иттее каждый мужчина, даже из правящей семьи, должен уметь угодить