Самый желанный мужчина - Беверли Бартон

— Это Терон.

Ивонн поспешила к краю веранды, и к тому времени, когда ее сын вышел из машины и пошел ей навстречу, успела уже спуститься на две ступеньки.

— Я тебя не ждала, — сказала она.

— Вот решил заглянуть и узнать, не сердишься ли ты, что я сегодня днем не смог приехать в Белль-Роуз.

— Я не сержусь, — сказала Ивонн, — но разочарована. Кларис все время спрашивала, где ты.

Терон посмотрел поверх плеча матери и заметил Джоли.

— Как вижу, не только у меня одного аллергия на Белль-Роуз.

Джоли поставила стакан на подоконник, встала с качелей и поспешила к Терону. В детстве они дружили, Терон был для нее скорее старшим братом или любимым кузеном, нежели сыном экономки. К тому времени, когда Гар Уэллс посоветовал Терону держаться подальше от Джоли, Сэнди и Фелисии, они с Тероном уже и сами осознали огромную разницу между ними, это была разница не только в цвете кожи, но и в социальном положении в Саммервиле. После того как Терон уехал на учебу в колледж, а Джоли отправили в школу-пансион, они больше не поддерживали связь.

Джоли подошла к краю веранды, Терон поднялся ей навстречу и протянул руку. Но Джоли, вместо того чтобы пожать ему руку, обняла его, побуждая ответить тем же.

— Никогда не думал, что ты вернешься в Белль-Роуз, — сказал Терон, держа ее руки в своих и окидывая Джоли взглядом. — Маленькая Джоли Ройял стала совсем взрослой. И выглядит как настоящая Десмонд.

— Я и есть Десмонд, — напомнила Джоли.

— Наполовину Десмонд, наполовину Ройял. — Терон внимательно всмотрелся в ее лицо. — Ты похожа на тетю Лизетт.

— Спасибо, она была очень красивая.

— Да, была.

Ивонн протянула Терону свой стакан с чаем.

— Вы оба садитесь, поговорите пока, а я сейчас вернусь. Приготовлю себе еще стакан чаю и принесу печенье.

Терон от чая отказался:

— Спасибо, не надо.

— Ладно, но печенье я все равно принесу. Я уверена, Джоли не откажется от печенья к чаю.

Как только мать ушла, Терон засмеялся:

— Она думает, мы снова дети. Отдает нам распоряжения и угощает чаем с печеньем.

— Я рада, что ты приехал именно сейчас, — призналась Джоли. — Сильно подозреваю, что Ивонн собиралась провести со мной очередную душеспасительную беседу, которыми она так славится.

Отпустив руки Джоли, Терон последовал за ней на веранду и сел рядом с ней на качели.

— Значит, я спас тебя от участи страшнее, чем смерть. Никто, я серьезно говорю, действительно никто так не умеет делать внушения, как моя мама. Иногда ей удается заставить меня почувствовать себя мелким-мелким, дюйма два ростом.

— Возможно, ты можешь мне помочь. Она собирается уговаривать меня помириться с этими людьми, которых папа привел в Белль-Роуз. Ивонн и тетя Кларис хотят, чтобы я была паинькой и вела себя как настоящая леди.

Терон издал короткий смешок.

— Только не надо мне говорить, что Джоли Десмонд выросла не настоящей леди.

— Я — леди в моем собственном понимании, — сказала Джоли. — Я не настолько сильно озабочена светскими условностями, какими были озабочены сестры Десмонд. А тетя Кларис и сейчас такой осталась. Я живу своей жизнью так, как хочу, и ни перед кем не извиняюсь. И боюсь, я собираюсь нарушить покой в здешних краях, чем вызову недовольство многих.

— Ты говоришь прямо как Терон. — Ивонн открыла сетчатую дверь и вышла на веранду. — У моего сына такие же планы.

— Мама, только не начинай снова!

Джоли в упор посмотрела на Терона:

— И как же ты собираешься нарушать покой?

— Сначала ты ответь, что ты собираешься делать? Оспорить завещание Луиса?

— Для начала.

— Боже, девочка, зачем тебе это делать? — ужаснулась Ивонн. — Тебе досталась третья часть всего имущества и полностью Белль-Роуз. Тебе этого мало? Сколько же тебе нужно?

— Ого! — Терон хлопнул себя по колену. — Говоришь, ты получила Белль-Роуз? Бедная Джорджетт Деверо!

— К сожалению, — сказала Джоли, — я не могу заставить ее и ее отпрысков освободить поместье. Папа включил в завещание пункт, по которому они могут оставаться в Белль-Роуз столько, сколько пожелают.

— Тогда тебе нужен хороший адвокат, чтобы помочь найти способ обойти это условие.

Джоли широко улыбнулась:

— Ты, случайно, не знаешь такого адвоката, который бы согласился представлять мои интересы в суде?

— Прекратите эту ерунду немедленно! — Ивонн поставила на плетеный столик небольшую тарелку с домашним печеньем, потом выпрямилась и сурово посмотрела сначала на Джоли, потом на Терона. — Если вы двое устроите заговор, из этого ничего хорошего не выйдет. — Она прищурилась и посмотрела на Джоли: — Тебе бы следовало уважать волю отца в этом деле.

— Мой отец не уважал мои желания и уж точно не уважал память моей матери, когда женился на Джорджетт, разве не так?

Ивонн грустно покачала головой:

— Помяните мое слово, если вы затеете это дело, ничего хорошего не выйдет, будут одни неприятности.

— У меня такое чувство, — заметила Джоли, — что твоя мать говорит не о твоем согласии представлять мои интересы в суде, а о чем-то совсем другом. Признавайся, что за черное дело ты задумал?

— Кое-что, что, возможно, тебя расстроит, — ответил Терон. — Я не хочу причинить боль маме, или тебе, или Кларис, но нам давно пора узнать правду.

Джоли внутренне напряглась, приготовившись к худшему.

— Правду о чем?

Впрочем, она знала ответ еще до того, как Терон заговорил. Он имеет в виду правду о прошлом, поняла она. О том дне, когда убили ее мать и тетю. О дне, когда погиб Лемар Фукуа. О том дне, когда кто-то выстрелил Джоли в спину и оставил ее умирать.

— Я намерен сделать все, что в моих силах, чтобы заново открыть закрытое дело о бойне в Белль-Роуз. Я собираюсь доказать, что убийцей был не мой дядя Лемар, а кто-то другой, а Лемар был тоже жертвой.

Джоли вдруг поняла, что к ее решению вернуться в Сам-мервиль приложила руку сама судьба. Она колебалась, ехать на похороны отца или не ехать, а послать вместо себя адвоката из Атланты, который будет представлять ее интересы. Нов последнюю минуту что-то подтолкнуло ее все-таки поехать. Она двадцать лет старалась оставить прошлое позади, стереть из памяти воспоминания о том страшном дне, принять как данность, что она никогда больше не вспомнит ничего нового о тех ужасных событиях. Но даже по прошествии всех этих лет Джоли больше всего мучило то, чего она не знала.

— Я заключу с тобой сделку, — сказала Джоли. — Если ты мне поможешь найти способ получить полный контроль над Белль-Роуз, я останусь в Саммервиле и сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе доказать, что Лемар не убивал маму и тетю Лизетт. Ты же знаешь, я всегда верила в его невиновность.