Влюбленная принцесса - Мэг Кэбот

Кому бы рассказать, как я уходила от Московитцев… И как это вообще физически возможно – проделать такой путь за полчаса?

А вот как.

У катастрофы есть лицо, и это лицо – Себастьяно.

Я всегда подозревала, что Себастьяно не такой милый и приятный, каким прикидывается.

Теперь все выяснилось. Негодяй снял маску. И если мой папа доберется до него, то все, считай, на свете будет одним модельером меньше.

Рассматривая ситуацию объективно, могу лишь заметить, что тому, что случилось, я предпочла бы смерть. Иначе говоря, если бы Себастьяно меня убил, это, конечно, было бы очень грустно, тем более я не успела написать инструкции по уходу за Толстым Луи. Но, по крайней мере, не пришлось бы идти в понедельник в школу.

Но теперь мне не просто придется идти в школу. Мне теперь придется идти, зная, что все мои одноклассники видели приложение к «Санди таймс», битком набитое МОИМИ фотографиями, под заголовком «Наряды для принцессы» по всей ширине разворота, где я стою на фоне зеркал в платьях от Себастьяно.

Да, я не шучу, так оно все и будет. «Наряды для принцессы», Боже мой!

Я даже упрекать его не могу. Ну что с него, Себастьяно, возьмешь? Он просто не мог отказаться от такого предложения. Он, помимо всего прочего, бизнесмен, и заполучить себе в модели принцессу… Заманчиво, наверное.

А все остальные газеты подхватят историю. О-о-о-ох, типа «Принцесса Дженовии дебютирует в роли топ-модели». Замечательно.

При помощи этих фотографий Себастьяно собирается продвигать свою продукцию по всему миру, рекламировать новое направление в дизайне одежды.

Бабушка не понимает, почему мы с папой так расстроились. Нет, почему расстроился папа, она, в общем-то, понимает. Она считает, что его терзает мысль типа «мою дочь использовали». Но почему мне так плохо, она никак не поймет.

– Ты прекрасно получилась, настоящая красавица на фото! – не устает повторять бабушка.

Ага. Можно подумать, мне от этого легче.

Бабушка считает, что я преувеличиваю. Но здравствуйте, я что, когда-нибудь смогу ходить, как Клаудиа Шиффер? Вот уж не думаю. И вообще, мода – такая сфера, которая меня ну совершенно не интересует. Вот окружающая среда – другое дело. Охрана прав животных. Курение и наркотики! Но только не мода!

Люди не поверят, что я не позировала специально для этих фотографий. Все подумают, что я продалась. А сама я – просто бездарная выскочка.

Когда я сбегала из комнаты Майкла, я и не подозревала, что узнаю такие страшные новости. Родители Лилли вернулись из тренажерного зала, где занимались с персональными инструкторами. После занятий фитнесом они зашли выпить по чашечке кофе и купили воскресное приложение к «Таймс».

Представляю, как они удивились, когда раскрыли газету и увидели там принцессу Дженовии, демонстрирующую весеннюю коллекцию высокой моды, да какую…

А я-то как изумилась, когда Московитцы поздравили меня с началом карьеры топ-модели. Ничего не понимая, я спросила, что они имеют в виду.

Пришли Борис и Лилли и проявили повышенный интерес ко всему происходящему. Мама Лилли развернула газету, и передо мной открылось…

Во всей своей красе…

Не буду врать и говорить, что я получилась плохо. Я получилась нормально. Я не улыбаюсь на этих фотографиях, а стою, спокойно глядя на себя в зеркало, и думаю примерно следующее: «Ну, точно – ходячая зубочистка».

Не зная меня и не понимая, ПОЧЕМУ я примеряла все эти платья, можно подумать, что я какая-то дикая дура, которая понятия не имеет об артистизме, а думает только о том, КАК она выглядит во всех этих нарядах.

Надо признать, что меня все это сильно задело. Я-то думала, что, когда Себастьяно начал спрашивать меня о Майкле, между нами установились дружеские отношения. Но теперь я подозреваю, что сильно ошибалась. Если он смог сделать то, что сделал.

Папа уже позвонил в «Таймс» и потребовал, чтобы они изъяли все приложения из непроданных газет. Потом он позвонил консьержу «Плазы» и распорядился записать Себастьяно в число персон non grata, чтобы закрыть ему доступ в отель. Кузен принца Дженовии теперь не имеет права ступать на территорию гостиницы.

Я подумала, что это слишком жестко, но у папы в запасе были и другие меры. Он хотел подать в полицию Нью-Йорка заявление, в котором намеривался обвинить Себастьяно в том, что тот использовал несовершеннолетнего ребенка в качестве модели без согласия родителей. Благодарение Богу, бабушка отговорила его от этого. Она сказала, что ажиотажа и так будет по горло, поэтому дополнительный скандал с последующим арестом одного из членов королевской семьи ни к чему.

Папа так злится, что не может усидеть на месте, бегает по гостиной из угла в угол. Роммель следит за ним, вцепившись всеми четырьмя лапами в бабушкино манто. Голова собаки мотается туда-сюда, туда-сюда, а его взгляд не отрывается от бегающего папы.

Клянусь, что если бы Себастьяно вдруг оказался здесь, папа просто размазал бы его по стенке.