Лабиринты чувств - Татьяна Артемьевна Дубровина

И тогда она ему позвонила.

— Юлька! — обрадовался он.

И Оля неожиданно для себя подтвердила:

— Да. Это я.

— А я все время о тебе думаю. Может, встретимся? Я несколько раз в вашу общагу заходил, а вахтерша не пускает, говорит, все на лекциях.

— Завтра я дома, — выпалила Оля. — Ты не спрашивай, а прямо иди, и все. Махни студенческим билетом и бегом, вроде забыл что-то…

Сразу видно, домашний мальчик… Учить его надо, как в общагу проходить… Она подробно объяснила, как сразу найти их комнату, и, между прочим, добавила, что будет одна, потому что болеет…

Утром Ольга едва дождалась, пока сестра с подружками наконец уйдет. Они слишком долго возились, собирались, тыкались из угла в угол, пока не сообразили, что уже опаздывают.

А Ольга, проводив их, надела красивую ночнушку, расстелила постель и стала ждать.

Миша примчался даже раньше условленного времени. Достал из портфеля спрятанный букет, приготовился произнести приличествующую случаю речь… Но Оленька так соблазнительно потянулась под прозрачной сорочкой, так скользнула в кровать, не спеша укрыться одеялом, что… Миша, конечно, решил, что заветный час настал.

Сначала он сел на краешек постели, потом подвинулся ближе, а потом… Такой знакомый нетерпеливый порыв «сломил» мнимое сопротивление… Нет, незнакомый… Он был мягче, осторожнее, нежнее, чем летом, и это еще больше нравилось Оле.

Он, задыхаясь, уткнулся лицом в ее волосы, застонал и шепнул в маленькое розовое ушко:

— Юленька… милая…

И тогда она мстительно усмехнулась:

— Я Оля.

Бедный Миша так и «завис» между двумя сестрами, не в силах решить, в кого же он влюблен. В очаровательную болтушку Юльку, с которой так легко и интересно, или в страстную, неутомимую в постели Олю, с которой и двух слов не скажешь?

Его идеальный образ разделился пополам: для дня и для ночи.

Юлька совсем не горела желанием становиться его любовницей. У нее в то время начинался совершенно другой роман. И измученный ее насмешками и отказами Миша ждал вечерами Олю и выплескивал весь свой неутоленный пыл в зеркальное отражение Юленькиного образа.

Но через несколько месяцев Оленька пресытилась его бурной физической страстью. К тому же Миша не желал таскаться с ней по дискотекам и ресторанам, не дарил подарки, и, трезво рассудив, Оля решила, что не стоит тратить молодость на нищего студента, когда есть более привлекательные кадры.

Впрочем, иногда, после очередного фиаско, она вспоминала бывшего любовника, и он вновь бросался к ней как заколдованный.

А потом опять искал встречи с Юлькой, таскался за ней, как побитый пес, заглядывал в глаза, пытался вернуть былое расположение…

— Как тебе не стыдно? — возмущенно высказывала сестре Юлька. — Что ты мучаешь парня? Отпусти его. Он же тебе не нужен.

— Ну почему? — усмехалась Оля. — Нужен иногда. Это ты отпусти. Он именно тебя в моем лице трахает.

— Пошлячка!

— Дурочка с переулочка!

— Вертихвостка!

— На себя посмотри!

— Тунеядка!

— Крыса ученая!

И они, как всегда, начинали ссориться, упрекая друг друга именно в том, что отсутствовало в самих.

Глава 2

ГОЛОС С АКЦЕНТОМ

Юлька ворвалась в квартиру раздраженная и злая.

— Опять ты все на моем столе разбросала! Убирай немедленно, мне статью писать надо!

— А чем тебе моя косметичка мешает?

— Ничем! Сейчас я на нее машинку поставлю!

— Идиотка! Это же «Орифлейм»! Тебе хвост горчицей намазали?

— Я тебя предупреждала по-хорошему? Мне это осточертело!

— Что?

— Меня опять Миша караулил! Ты снова мужику жить не даешь? Опять звала переспать?

— А я не обязана отчитываться, с кем мне спать! Захотела — позвала, захотела — прогнала! Тебе-то что?

— Полгода пожили спокойно и опять?

— Да тебе какое дело?!

— Мне его жалко! И противно! У него иллюзия, что это я с ним кувыркаюсь.

— Но мне же это не мешает!

— Я тебя предупредила. Еще раз такое повторится — ищи себе другое пристанище.

— Выгоняешь? — подбоченилась Ольга. — Да я сама уйду! Осточертела твоя вонючая коммуна!

— Вали кулем! Уже подобрала кандидатуру? В коридоре затрезвонил телефон, и Юлька раздраженно бросила:

— Подойди! Тебя небось! И скажи Мише, чтоб не звонил больше!

— А это я сама буду решать!

Плавной походкой фотомодели Оленька не спеша выплыла в коридор и взяла трубку.

— Але, — томно протянула она. — Синичкину? Это я… — Она вдруг запнулась. — Квентин? Сорри… уайт э момэнт, плиз… — И, прикрыв трубку рукой, заглянула в комнату. — Там приятный голос с английским акцентом. Синичкину хочет. И кого бы это? Тебя или меня?

Юлька подскочила, как на пружине. Голос с акцентам… Квентин!

Она вылетела пулей в коридор и вырвала у сестры трубку.

— Да… я слушаю… — покосилась на Ольгу и перешла на английский. — Оф коз… Ай эм вери глэд…

— Тоже мне! — фыркнула та. — Можно подумать, я не понимаю…

— Вэн? — коротко бросала Юлька, выразительно поглядывая на Ольгу. — Вэа? Ол-райт!

Она раскраснелась, щеки горели, глаза блестели. Заметалась по комнате, лихорадочно выбирая, что надеть.

— Ого! — подняла бровки Оля. — Убегаешь? А говорила, статью писать…

— Это рабочая встреча, — буркнула Юлька.

— Ага… — протянула сестра — Очень убедительно… А что ты ищешь?

— Где мой белый свитер?

— Ты же его замочила вчера…

— Черт!

— Возьми мой, — великодушно предложила Оля и достала из ящика светло-серый толстый ажурный свитер.

— Шуба с дырками! — хмыкнула Юлька.

— Дура! Это штучная вещь! Между прочим, тыщу баксов стоит!

— И какой идиот столько заплатил?

— Нашелся один, — лаконично ответила Оленька. — Не хочешь, как хочешь.

— Ладно, давай. Все равно больше ничего нет.

Юлька мельком глянула в зеркало, затянула ремешком узкие джинсы и надела свитер.

Хм… А сестренка права… Интересная вещь. Из большеглазого подростка она сразу превратилась в изящную женщину. Толстая вязка подчеркивала хрупкость легкой фигурки, а ажурный рисунок, словно кружево, позволял разглядеть все линии тела.

И поневоле мелькнула мысль, что для сегодняшнего вечера это как нельзя кстати…

Юлька неслась по улице, а прохожие оглядывались вслед, потому что их взгляды притягивали огромные распахнутые глаза, которые, казалось, светились изнутри каким-то восторженным сиянием.

Она действительно была рада, даже сама от себя не ожидала такого порыва.

Казалось бы, что связывало ее с этим американцем? Всего несколько встреч. Беглый полуроман… Мало ли таких было в ее жизни! Юлька всегда была натурой увлекающейся, ее интересовали новые люди. А журналистская практика постоянно подбрасывала свеженькие знакомства. К тому же многие пытались приударить за симпатичной юной журналисткой.

Правда, в отличие от неразборчивой Оленьки, Юлька «теряла голову от ума», как со смешком