Бриана - Кармен Розалес

дал, когда был внутри меня, сделав меня своей. До того, как он выбросил то, что у нас было, включая мою любовь. Потому что он, возможно, заботился обо мне и хотел защитить меня, но Джейден никогда не говорил мне, что любит меня. Он никогда не впускал меня. Он закрыл часть себя от мира, включая меня, потому что я никогда не была достаточно хороша, чтобы быть всем для него. Это была просто жалость, которую он испытывал к женщине, подвергшейся насилию. Он просто не знал, насколько глубоким и зловещим было это насилие. Если бы он когда-нибудь узнал, насколько плохи и отвратительны были вещи, которые они делали со мной, когда мне было семнадцать, я уверена, что он бы сам себя возненавидел за то, что занимался со мной сексом.

За три года, которые мне пришлось обдумывать, как он все закончил, я поняла, что это было к лучшему. Я сломлена, и такому мужчине, как Джейден, не нужно быть с таким мусором из трейлера, как я. Он должен быть с наследницей или моделью. С кем-то с хорошим социальным статусом, у кого нет странных кошмаров. Он никогда не сможет полюбить кого-то вроде меня. Иногда мы становимся тем, что ненавидим больше всего. В моем случае мне пришлось танцевать за деньги, как стриптизерша, и позволить всем слухам, с которыми я боролась дома, стать реальностью. Мне пришлось позволить мужчине прикасаться ко мне за деньги, потому что у меня не было возможности платить за учебу. Я боялась, что не смогу вовремя платить за свои занятия, и они исключат меня из программы, в которую я так усердно старалась попасть. Мне пришлось использовать свое тело, чтобы выбраться из ямы, в которую я себя загнала.

Ни один мужчина не захочет женщину, которую использовали и оскорбляли самые мерзкие люди или которая была игрушкой мужчины. Если бы Итан установил здесь жучки, я бы не удивилась. Если он установил жучки, я надеюсь, Итан не слышал моих криков в кошмарах. Каждую ночь с тех пор, как мне исполнилось семнадцать, мне снятся одни и те же повторяющиеся кошмары, вспоминая ночи, когда они приходили за мной, потому что моя мать была должна своим наркоторговцам денег. Она была слишком обдолбана, чтобы заметить это. Я была платой за целый год долга моей матери из-за денег, которые она была должна за наркотики, которые она употребляла.

Потом я встретила Джейдена, в первую ночь, когда я заснула в его объятиях, кошмары прекратились. Я наконец обрела покой и могла спать. Эпизоды пробуждения в углу спальни, свернувшись калачиком в надежде, что они перестанут меня трогать, или жжение, когда я одна ночью в своей постели, переживая те моменты боли, желая, чтобы пытки прекратились, все это прекращалось, когда он был со мной ночью, обнимая меня. Это было самое безопасное место в мире для меня, но там, где я находила утешение ночью в его объятиях, я обнаружила совершенно новый кошмар, ожидающий меня в тот день, когда он выгнал меня, зная, что он больше не хочет, чтобы я была в его жизни. Я боролась с кошмарами каждую ночь, прежде чем он появился в моей жизни, пока он не стал моим защитником. Он защищал меня днем и от демонов, пытающихся прийти за мной ночью, зная, что он всегда рядом.

Одинокая слеза сбегает с моего глаза, скользя по моему лицу от реальности того, как с тех пор я справляюсь с кошмарами. Бессонные ночи в полном одиночестве, принимая это один день за раз. Он смотрит, как слеза течет по моему лицу, и наклоняется ближе и нежно слизывает ее с щеки языком, пробуя ее на вкус.

Его запах напоминает мне о том, как это было, когда он приходил домой после дня в спортзале. Воспоминания нахлынули в моей голове о грубом сексе. О том, как я позволяла ему брать меня так, как он хотел. Джейден всегда убеждался, что он доставляет мне удовольствие, прежде чем он получал свою разрядку. Затем, словно выключателем, он отшвырнул меня и все, что мы делили, оставив пустое, нарушенное обещание.

— Не плачь, детка. Я ненавижу видеть, как ты плачешь. — Говорит он в кожу моей щеки и снова приближается к моему уху, чтобы прошептать: — Пойдем со мной. Возьми все, что тебе нужно, и пойдем со мной всего на одну ночь или на столько ночей, сколько тебе нужно. Тебе нужно немного поспать, детка. Ты не можешь продолжать делать это с собой. Пожалуйста, пойдем со мной. Я буду защищать тебя. Всегда.

Я шмыгаю носом, и он смотрит вниз, беря мои губы в свои. Сначала поцелуй мягкий, но затем я открываюсь и позволяю ему скользнуть языком внутрь, исследуя внутреннюю часть моего рта. Я всхлипываю, и он скользит руками под мою тонкую хлопчатобумажную футболку. Он трёт свой член по маленькой ткани, закрывающей щель моей киски, и я стону.

Мои руки ласкают его ребра, и он вздрагивает, прижимаясь грудью к моей груди. Его руки скользят под мою задницу, приподнимая меня, чтобы дать почувствовать, насколько я его возбуждаю. Его член пульсирует от потребности, когда он пульсирует напротив моего пульсирующего клитора.

Наши языки танцуют с жгучей потребностью, огнем, который разгорается, как ад, и только наше освобождение остановит его от того, чтобы испепелить нас дотла. Он сосет мои губы, а я сосу его. Он целует меня и сосет мою шею. Я выгибаюсь, трусь своей киской по его нуждающемуся члену, и клянусь, что я сейчас сгорю в огне.

Он отстраняется от моих губ и тихо говорит:

— Пошли.

Я киваю, всё ещё пьяная от его прикосновений, и спускаю ноги с края кровати. Он встаёт и ждёт, пока я соберу свои вещи в дорожную сумку. Он забирает мою большую дорожную сумку, и я решаю пойти с ним просто, чтобы поспать, куда бы он меня ни повел.

Мой разум должен проясниться утром, когда я отправлюсь в терапевтический центр. Если он предлагает, чтобы я могла хорошо выспаться ночью, моя психика говорит мне, что нужно пойти, но мое сердце поднимает красный флаг, предупреждая… Никакой близости. Никаких обещаний. Никакого секса.

Мое соглашение с Итаном еще не закончилось. Поцелуи с Джейденом — это все, на что я готова из-за нашего с ним давнего соглашения. Я всегда боялась близости после того, как меня изнасиловали. Я боялась прикосновений мужчины. Инцидент с Жизель заставил меня пережить все заново, и я была разбита. Единственное