Жестокие наследники - Оливия Вильденштейн

заставил его нахмуриться. — Как думаешь, ты когда-нибудь начнёшь мыслить самостоятельно, или всегда будешь позволять своим дедушке и матери диктовать тебе своё мнение и управлять твоей жизнью?

Вена на его виске, та, что тянулась под родимым пятном, запульсировала.

— Я должен был дать им тебя сожрать.

Благодарение, что он этого не позволил, никак не уменьшило мою злобность. Я одарила его улыбкой, сжав губы, прежде чем перевела своё внимание на рельсы.

— Думаю, они ушли.

Римо посмотрел поверх моей головы сначала направо, затем налево. Медленно он оторвал своё тело от моего, но оставил одну ладонь на трубе для поддержки.

— Наверное, ты права, но, учитывая, что они чертовски умны, есть вероятность, что они не ушли слишком далеко. Я уже упоминал, как сильно ненавижу лупа?

— Несколько раз, — я сморщила нос. — Я решила, что тоже больше не фанат. По крайней мере, не из породы Приграничной страны1.

Он фыркнул.

Прикусив губу, я добавила:

— Если ты не отменил своё предложение, я бы хотела воспользоваться им.

— Моё предложение?

Я поморщилась.

— Держаться вместе.

Самодовольная улыбка тронула его губы.

— Что заставило тебя передумать, принсиса?

Я почти хотела взять свои слова обратно. Почти. Но отдалённый вой укрепил моё желание не идти по этой земле в одиночку.

— Я не хочу умирать, и если это означает, что мне надо быть рядом с тобой следующие несколько часов… или дней… хотя надеюсь, часов… тогда так тому и быть.

Он мгновение изучал меня, прежде чем снова отступил.

— Не подходи слишком близко.

— Даже не мечтала бы об этом. Итак, каков наш план?

— Не быть съеденными лупа.

— Помимо этого и достижения портала?

Он окинул взглядом гору и проходящий через неё туннель.

— Нам нужно посмотреть, куда ведут рельсы.

И как нам это сделать, если стая бешеных волков охраняла вход, как какая-нибудь эльфийская версия Цербера?

У меня возникла идея.

— Поезд. Он трясся.

— Ну и что.

Я закатила глаза.

— А то, что он не приклеен к рельсам, так что, возможно, он сработает.

Удивление очертило линию его челюсти. Ха! Он об этом даже не подумал. Десять очков в пользу Амары. Ноль в пользу Римо. Ладно, полбалла ему за то, что ранее спас мою задницу.

— Возможно, ты права, — он широким жестом обвёл платформу. — После тебя.

— Трус, — пробормотала я.

— Ты имеешь в виду, галантен?

Я свирепо посмотрела на него, что только усилило его ухмылку.

— Отлично. Я пойду первой.

Я опустилась на колени, а затем сползла обратно к окну, молясь, чтобы волк не притаился внутри.

Наверное, мне следовало проверить, прежде чем просовывать ноги в отверстие. Очевидно, мои инстинкты самосохранения были недостаточно развиты. Во времена Лайнуса для королевских фейри, находящихся на пороге взрослой жизни, было традицией пересекать Неверру в одиночку и без использования каких-либо своих способностей. Хотя рассказ моей тёти и породил во мне благодарность Ибе за отмену этой традиции, ознакомительное путешествие могло бы сослужить мне хорошую службу.

К счастью, вагон проводника был пуст. Я снова попробовала открыть дверь, но её заклинило.

Римо прыгнул в окно и приземлился рядом со мной. Поезд накренился.

На приборной панели кондуктора было два рычага. К сожалению, рядом с ними не было никаких табличек, объясняющих для чего они, а при осмотре тесных помещений не было обнаружено буклета с инструкциями. Я вздохнула. Вероятно, они были просто неработоспособным реквизитом. Я всё равно обхватила одну из них рукой, а затем сильно толкнула. Рычаг заскользил так же плавно, как Дениэли скользили по воде.

— Трифекта, не трогай…

Приказ Римо прервал оглушительный лязг: дверь с грохотом захлопнулась.

Моё сердце снова забилось сильнее.

— По крайней мере, теперь мы знаем, как закрыть дверь.

Римо что-то проворчал себе под нос. Хотя я не разобрала его слов, его зажигательный взгляд подсказал мне их суть. Прежде чем он успел снова накричать на меня или ещё что-нибудь проворчать, я толкнула второй рычаг вверх. Из трубы вырвался пронзительный свист, за которым последовал поток пара.

Ура, в путь! И лишь небесам было известно, куда. Всё, о чём я молилась, — это о том, чтобы там было более живучим, и под этим я подразумевала населенный людьми, а не чрезмерно усердными волками или одушевлёнными цветами.

Поезд сильно тряхнуло, как будто на него набросились волки, но он не двигался по рельсам.

Римо взялся за ручку двери и попытался опустить её, но она не поддавалась. Мышцы бугрились под его темно-синей туникой, ненадежно натягивая ткань. Он попробовал второй рычаг, но тот тоже не поддавался. Возможно, человек, который привёл в действие поезд, был единственным, кто мог его остановить? Я сильно дернула за оба рычага. Бесполезно.

— Ты думала, я недостаточно сильно тянул, Трифекта?

— Не откусывай мне голову. И только потому, что мои руки не такие большие, как бёдра, это не значит, что я слабая.

Он фыркнул, а затем повернулся к отверстию, через которое мы спустились ранее, и ухватился за подоконник, чтобы вылезти на крышу поезда, но толстый кусок металла поднялся, как будто окно включили.

— Что за…

Он отдернул руку до того, металл успел её отрезать.

Я сглотнула, когда изогнутая стеклянная панель перед нами потемнела и стала непрозрачной.

Страх охватил меня и, попятившись, я ударилась икрами о скамейку кондуктора. Я тяжёло опустилась на неё, и острая боль пронзила мой копчик. О, Небеса, я вот-вот умру в металлическом ящике рядом с Римо Фэрроу. Я не была уверена, что ужаснуло меня больше: клаустрофобический характер моей смерти или тот факт, что Римо будет последним человеком, которого я увижу перед смертью.

Мой жених осыпал ударами наш кованый железный гроб и рычал, как лупа, а я тем временем подтянула ноги к себе и прижалась глазами к коленным чашечкам.

Я и не думала, что что-то может сравниться с тем, чтобы сунуть руку в котёл рядом с Римо, но потом я провалилась в пятнадцати метровый портал, была атакована роем визжащих розовых цветов, исследовала город-призрак и познакомилась со стаей бешеных волков, прежде чем меня заперли в грохочущем вагоне поезда. Тот факт, что я постоянно повышала свой уровень, беспокоил меня безмерно.

Рыдание сорвалось с моих губ, но мне удалось придушить его, уткнувшись в колени. Пыль покрыла мои дрожащие губы, а пересохшее горло обожгло.

Удары кулаками и ругательства Римо прекратились.

— Плач не поможет, Трифекта.

Я не оторвала лица от своих ног, но крепче сжала потрескавшиеся губы, чтобы плакать потише.

Он опустил ладонь на мою напряженную руку и мягко сжал её.

— Ну же, не плачь, — голос