Мы будем дома на Рождество - Хелен Кей Даймон

и наружу, быстрее с каждым толчком. Ее бедра прижались к его бедрам, а его пальцы переплелись с ее. Со временем их дыхание заполнило комнату, с легким скрипом кровати по деревянному полу.

Последней ее связной мыслью было то, что заниматься любовью лучше, когда она знала его настоящее имя. Потом она вообще не могла думать.

* * *

Часами позже, после трех раундов любовных игр и даже близко недостаточных мгновений, чтобы вздремнуть, она свернулась у него под боком. Ее губы скользили по его соскам, останавливаясь, чтобы там прижаться губами. Даже изможденная целовала его, он не смог удержаться от улыбки.

— Женщина, ты ненасытная.

— С тобой, да.

Одной рукой он крепче обнял ее за плечи, а другой потянулся за одеялом. Жар обдал его, но он переживал, что она замерзнет. Обернув простынь вокруг нее, он закрыл ту часть, которой наслаждался весь вечер.

— Зачем на самом деле ты приехал в тот отель несколько месяцев назад? — Пробормотала она свой вопрос напротив его кожи с закрытыми глазами.

Он вздрогнул, прежде чем смог остановить это, но она должно быть, почувствовала это, потому что поднялась, ее глаза нашли его в комнате, избегая кромешной темноты благодаря свету на крыльце под окном и приближающегося рассвета.

— Эта тема запретная? — спросила она, покусывая свою нижнюю губу.

— Думаю мы доказали, что между нами нет ничего запретного.

— Я серьезно.

Таким он был.

— Это не интересно. Похоже это случилось с парнем, который позволил симпатичной брюнетке с выдуманным именем заманить его в постель, а потом уйти без всяких обязательств.

Она наклонилась вниз, позволив своим волосам упасть на его грудь, когда поцеловала его. Быстро, но страстно.

— Просто знай, что не из-за имени я залезла в постель. Это из-за внешности и темной сексуальности.

— Приятно знать. — Здорово, на самом деле, часть его всегда удивлялась, почему она приняла его предложение перенести их разговор из бара в номер. Не то чтобы он был спокойным и в своем наилучшем виде. Той ночью угрожала вырваться его худшая сторона.

Он легко коснулся свободной рукой ее руки, лежащей поперек его груди.

— Я был в ярости, до того глупо.

— Из-за чего?

— Из-за Остина и Митча. — Он закрыл глаза с печальным стоном. — Я действительно был придурком. Они оба нашли своих женщин и были счастливы, а я чувствовал... Даже не знаю, как описать это. У Остина были трудные времена, и он прошел через них, слишком много алкоголя и недостаток Кэрри, но все ощущалось таким непостоянным и при этом не совсем. Видишь, они решили эту проблему. Я был единственным. Было такое чувство, что все неправильно, моя жизнь, мой выбор, даже моя собственная шкура. Потом подсела ты и заказала выпивку, а я назвался именем Остина, потому что в тот момент я не хотел быть собой.

— Ты не казался сердитым на меня.

Он открыл глаза и посмотрел на нее, наслаждаясь нежностью, которую он увидел.

— А каким я казался?

— Одиноким.

Он ненавидел это слово. Из-за него он казался слабым и печальным, а он также ненавидел это.

— Черт, в самом деле?

Она сместилась так, что ее тело накрыло его. Переместив свое лицо прямо напротив.

— Разве возможно, что ты чувствовал себя покинутым?

— Я не маленький ребенок. — Его рука пробежалась по ее спине, пока не добралась до этой классной задницы. Еще немного и они перейдут к следующему раунду.

— Теперь это убедительно.

Он успокоился, неуверенный, какую часть разговора он пропустил. После того, как она стала выглядеть все серьезней и уверенней, он забеспокоился о том, что это было нечто важное.

— Что это значит?

— Когда Стефан ушел...

Задние зубы Спенса резко сжались от упоминания имени этого идиота. Она рассказала ему кусочки и фрагменты истории их брака, и ничто из того, что услышал Спенс не заставляло сделать что-нибудь кроме, как ударить парня.

— Он подонок.

— То, о чем я расскажу, не заставит тебя относиться к нему лучше. — Прежде чем продолжить, она поцеловала Спенса в подбородок.

— Из-за азартных игр он просрал наш банковский счет. У него была проблема, и я поспешила исправить это, а потом знаешь, что он сделал?

— Мне не понравится все за исключением ответа «он попал в бетономешалку». — Теперь он гладил ее задницу обеими руками, нежно массируя ее обнаженную кожу, столкнувшись с новым ударом потребности у себя внутри.

— Ему требовалось начать все с начала. Вот, что он сказал. Я все отдала и пожертвовала своей репутацией и карьерой, чтобы спасти наш жалкий брак, а он нуждался в новой жизни, свободной от меня. Я хотела сказать те же слова, обращаясь к нему, но он сказал их первым и отнял у меня это удовольствие.

— Вот мудак.

— Никаких аргументов. Но думаю, это зеркально отражает то, что ты чувствовал, в другом ключе, но все же похоже.

— Остин и Митч не сделали ничего плохого.

— Нет, но они двигались дальше, и была часть тебя, что ненавидела это.

Ее комментарии лишили его дара речи. Его пальцы перестали двигаться, а сердце отбивало ритм в ушах.

— Не уверен, что чувствовал это.

— Ну, ты подумай пока, а я пойду в ванную. — Она приподнялась, предоставив ему рассмотреть спереди ее груди, и только когда он потянулся, чтобы коснуться их, ее уже не было. С одеялом, обмотанным вокруг нее, она стояла у двери в ванную. — И очисти свой разум от моего тела. Мне нужно найти немного одежды, тогда ты сможешь купить мне завтрак.

Он упал спиной на матрас, в голове беспорядок. Она мимоходом высказала предположения и сломала его оборону. За такое короткое время, она заставила прокручивая по кругу переосмыслить клятвы, которые он дал давным-давно. Меньшее, что он мог сделать, это сводить ее позавтракать.

Он улыбнулся... потом сел, когда игривость улетучилась. Вещи. Ее чертов лифчик был на ступеньках.

Натянув джинсы и не потрудившись застегнуть их, он выбрался из постели и спустился в холл. Его босые ноги шлепали по деревянным ступенькам, когда он мчался вниз, решив захватить одежду, пока никто не пришел на работу. Из окон рядом с дверью, он увидел, что восходит солнце, что означало у него всего минута.

Он поскользнулся на коврике на нижней ступеньке, но сумел удержать равновесие. Закружился по главному офису,