Темные секреты драконов. Обещания - Ника Ёрш

«Заговаривать ему зубы нет времени, – подумала я, – после прихода лекаря, меня, скорее всего, погонят отсюда и больше не впустят. Придется применить силу к охране и позже объясняться в полисмагии из-за своих действий. А ведь за это они попробуют настоять на ментальном допросе, и тогда может всплыть самая неприглядная правда».

– Гера Эффит, не подходите, – повторил здоровяк, выставляя вперед руки. Прошу вас проследовать в коридор.

Я улыбнулась:

– Конечно, Ивар. Вас же так зовут?

Призвала магию для нанесения ментального удара, чтобы охранник уснул и… отвлеклась. Из коридора послышался рокот множества голосов, следом за которым в палату ворвалась толпа. Мои студенты с воплями бросились к кровати мэра.

– Вот он! – кричал Марк, хватая больного за тощую руку.

– И правда сильно болен, – поразилась Юлия, почти падая на грудь мэра. – Кто же его так проклял?! Или это старость?

– Без него практика уже не та, – покачал головой Даниэль.

– Когда мэр был здоров, нам давали нормальную гостиницу, – посетовал Марк, отпуская руку больного. – А теперь все…

– Очнитесь, гер Мимис! – строго приказал Александр, заходя со стороны охраны. – Вы нужны нам сильным и крепким.

– Лучшие уходят от нас, – поддержал его Эллис Умс. – И цветы уже принесли. Как на панихиде.

– Пахнут слишком сладко, – поморщился Виктор, нюхая один из букетов за спиной обалдевшего охранника.

– Жаль мэра, – кивнул Таттис, вставший в изножье постели, – но смерть, это еще не конец.

Все закивали, а щенок, сидящий у Чесса на руках, грустно завыл.

Тогда-то охранника наконец прорвало. Грубо выругавшись, он отодвинулд меня в сторону, дернул на себя Умса с Александром и ринулся на остальных, требуя покинуть палату немедленно.

– Кто вы такие?! Вон! Немедленно прррочь! – рычал здоровяк Ивар.

– А чего мы сделали-то?! – громко и чуть истерично возмущался вошедший последним Конрад. – Зачем вы меня толкаете? Я пришел, потому что было открыто! Это дорогая рубашка! Я расскажу отцу о рукоприкладстве, слышите?! Вас обо мне не предупреждали?

– Говори, кому хочешь… – хрипел здоровяк, с силой толкая Конрада к двери.

– Наших бьют! – завопила Юлия, зажимая уши. – Помогите!

Таттис протянул ей щенка, тихо о чем-то говоря. А я…

Вздрогнув, я наконец пришла в себя и прошептала заклинание. Обратилась к запертой сущности, требуя указать, почему она не может покинуть тело, ставшее темницей, и исполнить магическую клятву.

Мэр распахнул глаза и громко захрипел, выгибаясь дугой.

Одновременно со мной завыл щенок.

– Гера Эффит, помогите умирающему! – рявкнул Конрад, встав перед здоровяком-охранником и обращаясь к нему: – Поймите, она дипломированный некромант. От ее заклинаний даже зомби оживают. А мэр у нас еще живой.

Я слушала в пол-уха, подалась ближе, обхватила лицо «больного» ладонями и, заглянув в глаза, отражающие саму Бездну, потребовала ответ у сущности, связанной со мной клятвой.

– Защитные руны, – проскрежетал мэр голосом, от которого даже меня передернуло. – Зде-е-есь.

Гер Мимис приподнял левую руку, на запястьи которой действительно был рисунок, нанесенный чернилами. Кто-то пытался уберечь мэра от нечестивых подселенцев. Вот только доброжелатель не учел, что темная сущность уже была внутри, и из-за рун оказалось запертой. По сути этот неизвестный добряк обрек мэра на гибель, даже не понимая, что сотворил.

Он или она превратили мою практически безобидную затею в смертельную ловушку!

Я снова прошептала заклинание, на этот раз взяв мэра за руку. Дала своей тьме новый приказ: уничтожить руны. За спиной ругались студенты и охранники. Кажется, прибежал и лекарь. Громче всех был Конрад, требуя оказать ему первую помощь, потому что он единственный сын у отца…

Руническая защита мэра истаяла, оставляя ожоги на запястьи. Он снова захрипел, громче и пронзительнее, чем раньше. Заметался в постели, сжав челюсть и откинув назад голову.

– Покинь это тело, – произнесла я одними губами.

Мэр расхохотался, безобразно скалясь и глядя на меня провалами глаз. Насосавшись сил от мэра, она стала в разы сильнее, чем была прежде. И не собиралась останавливаться даже чувствуя мой призыв. Я выругалась, понимая, что вынуждена буду раскрыться перед всеми, проведя полноценный ритуал изгнания. Незаметно сделать подобное не представлялось возможным. Хуже того, эта гадина из нижнего мира успела захватить столько жизненных сил Мимиса, что он оказался на границе жизни.

Я закатала рукава, выстраивая в голове план действий. И в этот момент моего плеча коснулся Таттис, произнеся тихое:

– Помогу.

Я обернулась. Чесс молча уставился куда-то в пространство. В помещении стало холоднее. Воздух стал тяжелее, пропитался эманациями тьмы, и теперь она вибрировала в каждом постороннем звуке, в каждом движении. Я ощутила страх сущности, с которой нас связывала клятва. Мэр снова захрипел, метнулся вправо и затих. Гадина внутри тела, не смотря на силу, едва сопротивлялась воле Чесса, цепляясь за последние нити, связывающие ее с человеком. А потом мэр громко рвано выдохнул, перевернувшись на спину.

Все закончилось. Но его силы по-прежнему были на пределе, и я приложила руку к груди гера Мимиса, делясь собственным ресурсом и все еще не веря в увиденное. Впервые мне довелось быть свидетелем работы некроманта с ТАКИМ даром. Таттису не требовалось, как другим, вслух произносить заклинания, обращаясь к нечисти. Не требовалось делать пасов в воздухе и рисовать пентаграммы для призывов. Он всегда стоял на границе миров и видел гораздо больше всех нас. И мог больше, промерзая при этом до глубины души.

Я поднялась только через минуту, когда мэру стало легче. Он задышал свободней, перестал метаться на подушке и, приоткрыв глаза, тихо, обнадеживающе, прошептал:

– Я вас уничтожу. Все-е-ех.

«Очень хорошо, – подумала я, – когда человека ведет ненависть подобной силы, он выживет любой ценой».

– Такова ваша благодарность за помощь? – поразилась я вслух, демонстративно пошатнувшись.

Чесс меня удержал. Руки у него были ледяные, голова опущена. Он прятал взгляд, наверняка наполненный тьмой. Я сразу начала переводить внимание на себя.

– Как мне плохо! – сказала, прижав руку к груди. – Но я спасла мэра. Его жизнь – моя награда.

Свидетелями моих пафосных заявлений оказались один «дубль» и лекарь. Остальных успели вытолкать за дверь.

– Как вы себя чувствуете, гер Мимис? – спросил полный лысый мужчина в белом халате, склонившись над больным.

– И тебя уничтожу, – зло выплюнул мэр.

Приняв скорбный вид, я потянула Чесса к выходу, слабо попросив:

– Уведите меня отсюда, Таттис. Этот человек, которому я смогла помочь, поделившись собственными жизненными силами, пока слаб рассудком. Такое часто случается в затянувшейся борьбе с темным недугом. Если бы меня позвали раньше…

– Ты покойница, – пригрозил Мимис, попытавшись приподняться в постели.

– Больных надо лечить, а не наказывать, – философски ответила я. – Лечитесь, дорогой друг.

Мэр в ответ обозвался. Красиво и витиевато. Умело так.

Я даже заслушалась.

– Простите его, – попросил лекарь, укладывая Мимиса назад. – Главное, что вы действительно совершили чудо. Спасибо!

Я лишь кивнула, прошептав охраннику, стоящему на пути:

– Пропустите. Мне нужен покой и свежий воздух.

– Убью-ю-ю, – понеслось с кровати мэра. – Думаешь, я не знаю, что это все вы? Вы все! Ты, ты, ты и ты!

Я строго спросила у нежелающего отойти охранника:

– Почему его друзья не обратились в нашу академию раньше? Еще немного, и гер Мимис мог умереть. Вы это понимаете?

– Да, – напряженно кивнул здоровяк. – Но почему он так зол? Вы точно друзья?

– Были ими, – скорбно признала я. – Теперь бедняга расплачивается разумом за вашу беспечность. Но он хотя бы живой и надежда вернуть все, как было, остается. Знаю, как это важно для его близких. Особенно для моего студента, Миртона.

– Он тоже хотел моей смерти! – прохрипел Мимис. – Вы все! И каждый ответит!

– Спасибо за помощь, – кивнул охранник, видимо признавая – мэр в самом деле не в себе. Протянув мне забытые уже права на вождение магобиля, он уточнил: – Но что мне сказать начальству? От чего вы его вылечили?

– Я не успела толком понять, – ответила едва слышно, – применила сразу несколько